Еще совсем недавно воздух был пронзительно-чист – пуст. В переплетении холодных ветров и яркого солнечного света блестели стены домов и золотые, бронзовые, ржавые листья. А перед памятником мертвому поэту на песке среди осколков стекла валялись тугие и гладкие, похожие на жучков, кофейно-шоколадные желуди.
Теперь же несколько дней подряд идет дождь, умножая причудливых форм лужи и наполняя сыростью тяжелый воздух.
Дожди так к лицу этому Городу, он строился именно для такой хмурой и влажной осенней погоды.
Я стою на трамвайной остановке, прикрываясь от дождя зонтом с восьмью ночными кафе Ван Гога на восьми его лопастях. От сырого воздуха отдельные пряди волос тяжелеют и липнут к лицу. Без макияжа, в старой куртке, линялых джинсах, в 159 сантиметрах остановившегося роста я безумно красива. Той красотой, в которую с легкостью влюбляются поэты и алкоголики.
Я стою в дожде посреди оглушающее красивого Города, и все вокруг и внутри – безупречно.
Все правильно и все логично, и я становлюсь героиней чего-то романа.
В этой осени можно жить только таким образом.
В пространстве горячего кофе,
мокрого асфальта,
сотен недописанных строчек,
невыполненных обязательств,
распахнутых глаз и зонтов,
полосатых шарфов,
рваных листьев,
удлиняющихся ночей,
промокшей обуви
и отражающегося в лужах неба.
Просто осень.