Я ненавижу просмотры квартир для аренды. Мне всегда интересно, а что кто сдает, интересно было бы навестить эти квартиры, но как только возникает реальная необходимость, это все начинает меня ужасно раздражать. Потому что я не хочу жить в этих уродливых квартирах у этих неприятных людей.
Наша первая съемная квартира была на улице Руднева, в пяти трамвайных остановках от тогда конечной станции пр. Просвещения. Была снежная зима и был как раз тот год, когда дворникам разрешили приватизировать служебные квартиры. Они перевели в собственность миллион квадратных метров, ранее принадлежавших городу, и все уволились. Снега было много и его никто не убирал, трамваи ходили плохо, поэтому сейчас я отчетливо помню только два километра снежной каши, которую приходилось порой дважды преодолевать по дороге домой.
Это была квартира после умершей бабушки, в прихожей которой сохранился большой старый шкаф с бабушкиными пальто. Склеп этот тревожить было опрометчиво, внутри он пах нафталином и старостью. Еще в той квартире был очень старый буфет, отличавшийся от своих ровесников-буфетов тем, что был с разноуровневым столиком, а застекленное отделение у него было трехстворчатым, мне он очень нравился.
Но все же большую часть времени я проводила на кухне с темно-бордовыми обоями в тонкий бежевый цветочный рисунок, там был огромный стол, на котором я раскладывала свои конспекты по физиологии высшей нервной деятельности и суицидологии и читала "Денс, денс, денс" Мураками.
Эта квартира была на полгода, потому что летом ожидалась свадьба хозяйкиной падчерицы, и на мой день рождения мы выехали.
остальные квартирыСледующая квартира была на улице Дыбенко. Тогда это был печальный нищий район, единственный элемент инфраструктуры которого составлял рынок. Да, еще пара садиков была, но очень уж трагично они выглядели. Продуктовые супермаркеты, спортивные залы, медицинские центры - об этом можно было только мечтать.
А сама квартира была просто адовым кошмаром. Вообще-то, тогда мы считали ее сносной, потому что были молодые, глупые и верили в себя. Но вспоминая ту квартиру сейчас, я ужасаюсь и думаю, что съезд оттуда был счастьем. Квартира была без ремонта: ванная без кафеля, крашеная темно-зеленой краской, с грибком по потолку и ржавой ванной; старенький унитаз и неистребимый запах канализации в туалете; крошечная страшненькая кухня, вода насыщенного оранжевого цвета с запахом труб. Снаружи - полчища непуганых крыс, которые поднимались до нашего девятого этажа, а вот лифт поднимался туда через раз, очень часто ломался. В довершение всего потекла крыша, даже не потекла, а полилась ручьями, промочив дом на три этажа вниз. Мы отодвигали мебель от стен, было сыро и противно. Хозяйка в числе прочих жильцов ругалась с ЖЭКом, летом в результате провели ремонт, но он выражался в том, что крышу просто залили гудроном и ушли, даже не выровняв его. Гудрон застыл буграми и впадинами, и осенью там застаивалась вода лужами, которые с еще большим рвением начали затапливать квартиру.
Еще там был диван. Его хотели выкинуть с хозяйкиной работы, а она его спасла и привезла к нам. Но выкинуть его хотели не просто так, он был огромный, громоздкий, старый и ломаный. Когда мы его раскладывали, его спинка держалась, а вторая половина отваливалась, ее нужно было подпирать табуретками. Табуретов нужно высоты у нас не было, были только чуть выше, поэтому диван в разложенном виде имел форму буквы V. Мы держались долго, но все же попросили купить нормальный диван в счет арендной платы. Хозяйка дала добро. Самый недорогой и надежный из тех, что мы смогли найти, проведя два дня в мебельном центре, стоил как два с половиной месяца аренды. Когда они подошли к концу, нас ровненько на день рождения мужа попросили съехать. Официальная причина была: "внезапно из тюрьмы выходит мой сын, а я не хочу с ним жить, поэтому пусть он живет в этой квартире". Я тоже хочу так посидеть в тюрьме: выходишь - а тебе подгоняют личную квартиру за то, что ты мудак.
А еще в этой квартире я впервые в жизни увидела клубы пыли, высотой мне до колена. Это было на просмотре, на который мы опоздали по причине тех самых "пяти минут ходьбы от метро", и тот сын хозяйки, который в тюрьме не сидел, назидательно сообщил нам, что пока нас не было, он тут слегка подмел. Результат подметания гордо возвышался у моих колен. Тогда я еще не знала, что это сигнал в духе: "Беги, дядь Мить, беги!" (с)
А еще там были шпицы, четыре фотоальбома одинаковых шпицев, о которых я уже писала в комментах к предыдущему посту: первый шпиц, второй шпиц, два шпица, я с первым шпицем, я со вторым шпицем, я с двумя шпицами, первый шпиц гуляет, второй шпиц гуляет, оба шпица гуляют, шпиц смотрит влево, шпиц смотрит вправо... Этих псов еще любили фотографировать на газонах перед типовыми домами спальных районов. Было видно по мелким приметам, что газоны и дома разные, но фактически они были как близнецы-братья. Как и эти два шпица.
Такой привет идеям Кундеры о повторяемости, бесконечности и невыносимой легкости бытия.
Потом мы жили на улице Вавиловых. Там все было нормально. Была, правда, тумбочка, в которой даже спустя шесть лет и спустя стопицот способов борьбы остался старушечий запах после умершей бабушки. Еще была старая швейная машинка. И еще целые антресоли всего неинтересного, половину я безжалостно выкинула на помойку.
Но мне нравилась та квартира, и мы отлично ладили. Мне кажется, квартиры немного похожи на зверей: каждая со своим характером, и каждую можно постараться приручить. Квартиры тоже испытывают потребность быть любимыми.
Эта квартира была похожа на ухоженную беспородную собачку, у которой умерла хозяйка. Она сразу приняла нас, и мы быстро научились жить вместе. Спустя несколько лет мы были в ней большими хозяевами, чем настоящие владельцы.
Но оттуда мы тоже съехали на мой день рождения. потому что женился хозяйский сын.
В ту квартиру, где мы сейчас живем последние недели, я бы не въехала ни за что, если бы мы уже не успели привязаться к району, где у Джинни хороший учитель, хороший педагог по рисованию и хороший тренер в бассейне.
Эту квартиру хозяин сдавал много раз, она прошла через руки многих квартирантов, и в самом начале она была похожа на животное, которое никто и никогда не любил. Мне казалось, нам не удастся ее обжить, но в итоге даже страшненькая кухня выглядит не совсем уж катастрофически. А начиналось все с забитых окон, которые Орасио разобрал, обстругал. зачистил, покрасил, и они снова стали открываться; с голой лампочки на кухне, для которой мы купили люстру в виде шара из рисовой бумаги; с мебели, которая разваливается на глазах, но в соседстве с нашими стеллажами и прочими вещами выглядит уже не столь ужасно. Но вообще тут еще много что можно и нужно исправить.
И тут наш хозяин очередной раз сцепился со своим соседом, сосед вызвал милицию, у них получился скандал, и в результате хозяин решил, что жить так больше нельзя, и он переедет сюда. Отличное решение проблем, поэтому, едва успев отметить день рождения Орасио, мы снова ищем квартиру в аренду.
Сегодня я смотрела одну. Там стоят два шкафа литературы из времен СССР. Я спросила, можно ли это убрать. Меня в ответ спросили: "А разве Вам мешает?" Я ответила, что у меня самой книг на три книжных шкафа, и я бы хотела их куда-то поставить. По реакции в ответ я поняла, что это почему-то ужасно оскорбляет хозяйку квартиры. Отвратительно, верно? - когда человек пытается выяснить, где ему хранить свои книги, платя за это удовольствие 25 тысяч рублей в месяц. Это я еще про синий велосипед не рассказала.
Говорю же, ненавижу эти просмотры, ненавижу эти квартиры, ненавижу этих хозяев...Отдельно хочу поблагодарить девушек, сделавших перепосты в своих популярных блогах. Я их видела, и я очень ценю вашу поддержку! Дорогие девочки, вы классные!