"Когда ты начинаешь всматриваться в бездну, у тебя чай остывает" (с)
Вчера я была на Книжном Салоне в Ленэкспо. Но чувства завершенности нет, поэтому мы с Надей поедем туда завтра, сразу после дежурства в школе.
В маминой школе Надя бывать любит, дети вообще любят ходить на работу к родителям. Но если у папы всего лишь офис, пусть и с телевизором, кучей компьютеров и кулером, у мамы-то целый таинственный мир взрослых детей, которые занимаются таинственными делами. Например, грызут ступеньки. Это ей завуч Н.В. сказала, когда Надя спросила, почему они такие кривые.
А я уже приблизительно знаю, что нужно купить «Психотерапию» Карвасарского, а то стыдно уже. Нет, в электронном варианте она у меня есть, но читать с экрана я так и не научилась, поэтому продолжаю зарастать бумагой, и скоро уже стану похожей на героя «Слишком шумного одиночества», книги в квартире которого занимали столько кубометров, сколько это было возможно, а он боялся, что однажды это все обвалится и похоронит его под собой. Я пока не боюсь, у меня в планах еще альбом Флоренских.
А Флоренские – это такие удивительные художники, которых я люблю нежно и трепетно, потому что они делают вещи, которые мне очень понятны и дороги.
Впервые я увидела их на выставке в арт-центре Пушкинская, 10. Они выставляли открытки: сделанные в других странах фотографии, на которых в том числе была табличка с адресом (или адрес, написанный на асфальте, или что-то еще в этом роде), с марками, отправленные по почте. Это было так здорово и просто, и я была ужасно раздосадована, что это придумала не я. Правда, тогда я еще нигде кроме «Пушкинской, 10 и окрестности» не бывала, как я могла бы такое придумать, если я не верила, что за пределами Лен.области вообще есть какой-то мир?
Потом я купила альбом с этими открытками и с конвертами, и иногда его пролистываю.
А вчера я купила еще один, в нем уже другое: скелеты животных, выполненные из разных предметов: тазиков, досочек, отверток, удочек, леек, электрических шнуров. Они прекрасны, а особенно изящны скелеты электрического ската из витых элементов старых деревянных стульев и хищной птицы с садовой метелкой на месте хвоста.
Завтра я, возможно, приобрету еще и альбом про таксидермию, где уже не скелеты, а целые существа и рисунки из таксидермического дневника.
Я купила «Алису» в Кэрролловском пересказе для детей и с замечательными иллюстрациями, и теперь у нас есть уже четыре «Алисы», включая старенький вариант с кучей сносок, книгу с иллюстрациями Ерко, чешскую «Алису» с черно-белыми графическими картинками – этакий сюр на плоскости, и новую, детскую.
…А еще примостившиеся сбоку Самокат, ОГИ и Нарния со своими детско-взрослыми книжками. Зайти к ним снова, просмотреть на предмет упущенного, и не забыть потом Лимбус. Лимбус обещал Ривелотэ, но почему-то в четверг ее стихов не было.
Возможно, я еще выживу и сил хватит на Азбуку и Симпозиум. Первая выставила столько книг из своей относительно новой серии карманных книжек с белыми рифлеными обложками и черными корешками, что невозможно охватить их все разом.
Но если все же вспоминать, что я мама, то лучше бы пойти к Махаону и не только глазеть, а узнать, за сколько они отдают книжку-раскладушку про Золушку. Почти тысяча в Буквоеде, но от издательства должно быть дешевле? А между тем, для меня-маленькой, великая радость которой заключалась в маленькой книжке-раскладушке про утро, это было бы счастье масштаба настоящего чуда. У ребенка должна быть такая книжка.
А у мамы – Молескин. Хотя это, конечно, большая мечта.
Молескины тоже продают на Салоне, и они прекрасны, серьезны, чуть высокомерны и немного задумчивы. Это вещи, обладающие своей собственной бумажной душой, и совершенно очевидно, что они способны стать близкими, преданными и дорогими друзьями.
Подарите мне Молескин! Обещаю, я буду в нем рисовать.
В маминой школе Надя бывать любит, дети вообще любят ходить на работу к родителям. Но если у папы всего лишь офис, пусть и с телевизором, кучей компьютеров и кулером, у мамы-то целый таинственный мир взрослых детей, которые занимаются таинственными делами. Например, грызут ступеньки. Это ей завуч Н.В. сказала, когда Надя спросила, почему они такие кривые.
А я уже приблизительно знаю, что нужно купить «Психотерапию» Карвасарского, а то стыдно уже. Нет, в электронном варианте она у меня есть, но читать с экрана я так и не научилась, поэтому продолжаю зарастать бумагой, и скоро уже стану похожей на героя «Слишком шумного одиночества», книги в квартире которого занимали столько кубометров, сколько это было возможно, а он боялся, что однажды это все обвалится и похоронит его под собой. Я пока не боюсь, у меня в планах еще альбом Флоренских.
А Флоренские – это такие удивительные художники, которых я люблю нежно и трепетно, потому что они делают вещи, которые мне очень понятны и дороги.
Впервые я увидела их на выставке в арт-центре Пушкинская, 10. Они выставляли открытки: сделанные в других странах фотографии, на которых в том числе была табличка с адресом (или адрес, написанный на асфальте, или что-то еще в этом роде), с марками, отправленные по почте. Это было так здорово и просто, и я была ужасно раздосадована, что это придумала не я. Правда, тогда я еще нигде кроме «Пушкинской, 10 и окрестности» не бывала, как я могла бы такое придумать, если я не верила, что за пределами Лен.области вообще есть какой-то мир?
Потом я купила альбом с этими открытками и с конвертами, и иногда его пролистываю.
А вчера я купила еще один, в нем уже другое: скелеты животных, выполненные из разных предметов: тазиков, досочек, отверток, удочек, леек, электрических шнуров. Они прекрасны, а особенно изящны скелеты электрического ската из витых элементов старых деревянных стульев и хищной птицы с садовой метелкой на месте хвоста.
Завтра я, возможно, приобрету еще и альбом про таксидермию, где уже не скелеты, а целые существа и рисунки из таксидермического дневника.
Я купила «Алису» в Кэрролловском пересказе для детей и с замечательными иллюстрациями, и теперь у нас есть уже четыре «Алисы», включая старенький вариант с кучей сносок, книгу с иллюстрациями Ерко, чешскую «Алису» с черно-белыми графическими картинками – этакий сюр на плоскости, и новую, детскую.
…А еще примостившиеся сбоку Самокат, ОГИ и Нарния со своими детско-взрослыми книжками. Зайти к ним снова, просмотреть на предмет упущенного, и не забыть потом Лимбус. Лимбус обещал Ривелотэ, но почему-то в четверг ее стихов не было.
Возможно, я еще выживу и сил хватит на Азбуку и Симпозиум. Первая выставила столько книг из своей относительно новой серии карманных книжек с белыми рифлеными обложками и черными корешками, что невозможно охватить их все разом.
Но если все же вспоминать, что я мама, то лучше бы пойти к Махаону и не только глазеть, а узнать, за сколько они отдают книжку-раскладушку про Золушку. Почти тысяча в Буквоеде, но от издательства должно быть дешевле? А между тем, для меня-маленькой, великая радость которой заключалась в маленькой книжке-раскладушке про утро, это было бы счастье масштаба настоящего чуда. У ребенка должна быть такая книжка.

А у мамы – Молескин. Хотя это, конечно, большая мечта.
Молескины тоже продают на Салоне, и они прекрасны, серьезны, чуть высокомерны и немного задумчивы. Это вещи, обладающие своей собственной бумажной душой, и совершенно очевидно, что они способны стать близкими, преданными и дорогими друзьями.
Подарите мне Молескин! Обещаю, я буду в нем рисовать.
А я и не знала, что ты любишь Ривелотэ... сама я у нее чувствую только два стихотворения, но понимаю: то, что она пишет, - гениально.
"чайлдфри" и "...ну вот и славно, ну вот и классно."
да?
у меня - да.
и "..они ждут. они не держат на вас зла."
(цитирую уже не по первым словам, а по последним, совсем с ума сошла)
Ну ты буржуйка! У меня было несколько книжек-раскладушек с подвижными частями, но я уже в школе училась.
А такой, чтобы ящички выбвигать - никогда. Страшно завидую.
Я сама не знаю, люблю ли я Ривелотэ. Есть поэты, которых я люблю, а есть те, которых я навязчиво читаю, но с ней - определиться не могу, кто она для меня.
Itikka
Ну что ты, любая строка пригодна для цитаты)
А кого ты еще навязчиво читаешь?
На нас с братом родители тоже тратили все деньги, но на вагоны кукол их не хватало(( Мы вообще жили очень-очень бедно, но все же не так бедно, как некоторые мамины знакомые, которые семьями голодали по нескольку дней или ели то, что не доели дети в детском саду (мама у меня тогда нянечкой работала).
Навязчиво я читаю, оказывается, прозаиков, потому что при попытке вспомнить таких поэтов у меня случился провал. Но провалы у меня бывают, может, я как-нибудь вспомню, и тогда расскажу. А так, если из прозы, то: Зое Дженни, Мураками, Грошек - это те, кто мне не очень нравится, но читаю до конца и даже несколько книг.
Когда я ходила в садик, еще был СССР, а мой папа был шахтером. Шахтеры зарабатывали во времена Советского Союза очень много, и мы жили нормально. Могли бы хорошо, но мои совестливые родители немаленькую часть зарплаты отдавали бабушке: с одной стороны, в благодарность за то, что она сидела пару лет со мной ясельной и несадиковой, с другой - по привычке отдавать деньги старшему в доме. Но не суть.
Суть в том, что я ненавидела садиковскую еду страшнейшей лютой ненавистью. Особенно кашу. Кашу я ненавидела даже несадиковскую.
А в нашей группе был обычай: на стол тому, кто первый съел завтрак ставили красный флажок (традиция, в общем-то нормальная), а на стол тому, кто съел последний - черный (а вот это форменный фашизм и концлагерь). Кроме того, пока не съешь - из-за стола не выйдешь. Как понимаешь, куковали мы на пару с черным флажком за столом все утро до самых занятий, когда злая нянечка (за это нянечки меня не любили) уносила несъеденную кашу и я могла начать заниматься, не выходя из-за стола.
В этом черном флажке я вижу корни воспитанной во мне шизоидности. Серьезно.
Фу, мерзость какая! Я теперь ненавижу кашу еще сильнее, а вдобавок к ней и черные флаги.
столько страшных историй рассказывают про кормления в садиках, а со мной ничего такого не было... потому что, например, когда мне давали рыбу, которую я ненавидела (всю жизнь ненавидела, а теперь обожаю), я заявляла, что у меня на неё аллергия....и от меня отставали... я и другие умные слова знала...в общем, в этом плане в моём детстве травмы никакой нет)) видимо, очень повезло.
а я любила только манную кашу. и даже и сейчас люблю))
но что с меня взять, я и кипяченое молоко с пенками обожала и обожаю))
остальные каши не ем, гадость действительно.
но что я особенно ненавижу - так это гречку. она ассоциируется у меня с беспросветностью, однообразием и полной нищетой.
а я в садик не ходила.. То есть ходила - от силы месяца 2-3 и всё
да и вообще - то время я плохо помню.
иногда в больницах лежала (в 3 года и в 5 лет), а что делала дома - совсем не помню( Одно точно - на лето я всегда ездила в 2 метса обязательно - одно - на море с мамой, а другое - в Тюмень - в деревню, где с папой ездили в поля - он косил, я дикую клубнику собирала, а ещё на рыбалку, чтобы сразу уху варить, много там кузин и кузенов и огромный, как лес малинник - где мы играли во всяке.. детские игры %))
Мама мне читала всегда, а по вечерам ходили по гостям.
Хорошо у мамы 2,5 месяца отпуска - учитель же!
А в остальное время года я тоже куда-нибудь ездила - впрочем, до 5 го класса так продолжалось - посетила много городов России и Украины, а ещё Грузии)
А также меня водили по всяким театрам и балетам
и всё мне это ужасно нравилось. а вот про еду совсем не помню - про меня говорили, что была ребенком не прихотливым и не брезгующим, но при этом ничего выдающегося на эту тему не помню (кроме морсов и куриных бульонов во время всяких болезней - что до сих пор с ними и ассоциируется. Впрочем и то, и другое я очень люблю)
А вот из каш я любила только рисовую молочную - самая-самая.
И всегда ненавидела гречку - до сих пор не люблю, а рис, хотя уже и не в виде каши, остается самым любимым из круп и 2-х блюд)
вот! высказалась!)
а я всегда ходила в садик. во МНОГО садиков - меня почему-то всё время переводили из одного в другой.
А каши я люблю, но дома...
Тебе повезло, что слово аллергия знала не только ты. У нас были такие воспиталки, что их на мякине не проведешь. К тому же противная каша как раз известна тем, что на нее не бывает аллергии, тут уж не отмажешься.
У маленькой дочки знакомой моей мамы страшная аллергия, и область аллергенов расширилась настолько, что дальше некуда, и ей можно только какую-то особенную кашу. Они едят ее дома всей семьей, чтобы не мучить ребенка видом других продуктов. Вот ад-то!
У меня муж любит манку и заставляет ему варить, а для меня хуже каши нет)
.Джулия, веснушки на её лице и весеннее настроение
Я не ходила в сад до пяти лет, у меня в два года был аппендицит, перитонит, клиническая смерть и сложная операция. Мне вкололи столько гормональных, сколько ребенку нельзя, поэтому у меня вообще горм.фон ни пойми какой: менструации с десяти лет и ни дня без пинцета (впрочем, по весне даже за день не успеваю((( )
Поэтому я считалась не садиковским ребенком и сидела с бабушкой. И мне отчего-то запрещали не просто физические нагрузки, а даже читать. Поэтому я читала вывески, правила на почте, объявления на домах и всякое такое.
Ну, у меня-то все просто с летним отдыхом: "Ни лета без Ужово!" - мой девиз)) Сначала я просто ненавидела, все время хотела в лагерь или хоть куда-нибудь еще, пусть даже у меня и была компания там. Зато за столько лет уже привыкла, и даже испытываю некоторую необходимость бывать там.
Я была очень привередливым ребенком. Да и сейчас много чего не ем, начиная с яичницы и заканчивая оливками.
И позвольте мне сказать пару слов в защиту гречки!
Гречка вкусная!
В университете мы всегда брали гречку с мясом (которое готовилось по одному рецепту, но всегда называлось по-разному) постоянно, года четыре подряд - с тех пор как начали питаться в столовой, потому что на первом курсе у нас не было денег даже на нее.
Гречка стоила рубля четыре, мясо - десять-двенадцать. Для сравнения, маршрутка стоила 18 рублей. Девочки, которые сидели на диете, брали гречку без мяса.
Все остальные гарниры мы считали несъедобными. А самую простую гречку (не кашу, не на молоке) любили очень.
Goldberry
Моей маме приходилось часто менять сумки, потому что я отрывала на них ручки, орала, ревела, пищала. И забирали меня самую последнюю, потому что сад был у дома, а завод, где мама работала, на другом конце города, и автобусы ходили только поперек, а вдоль - не ходили, зато ходила моя мама. Приводили, естественно, первую.
Потом приходили все остальные дети и начинали обсуждать утренние мультики, а я не могла участвовать в беседе, я их не видела.
Потом был завтрак, в моем случае он занимал все утро...
Меня в группе не любили, и я никого не любила. Нет, вру, меня любил мальчик Антон, он ходил за мной следом и рассказывал, что когда у него будет день рождения, он принесет всем по две бутылки лимонада только для того, чтобы замаскировать сей дар для меня, чтобы я ходила, пила лимонад сколько влезет и никто бы не догадался)) А следом за Антоном ходил мальчик Андрей, он тоже меня любил, но понимал, что конкуренции не выдержит, поэтому обещал принести лимонад просто так, чтобы мне было вкусно, а не как великий дар...
Потом, когда я училась в десятом классе, я решила посмеяться и принесла общую садиковскую фотку в класс и рассказала про любовь, но не успела показать пальцем на героя моего неслучившегося романа, как мой одноклассник Антон Л., страшный бабник-коротышка, подбежал, ткнул в героя-лимонадного-джо-любовника и сказал: "Так это же моя группа, а это я!". И так я поняла, что была первой жертвой местного Дон Жуана.
День рождения у него, кстати, летом, когда садики не работают...
Вчера возвращались с рынка пешком, т.к. трамваев не было - рассказывала Оле (маме) про твое кукование с флажком
У меня в садике тоже был поклонник - он подарил мне совок для песка, и я, отлично понимая, что это садиковый совок, унесла его домой и много лет пользовалась. Никогда в жизни ничего не украла, но совок этот до сих пор меня тревожит... видимо, я оправдывала себя тем, что мальчик ПОДАРИЛ мне этот совок, и теперь он перешел в мою нераздельную собственность
А у Нади есть поклонники в садике?
У Нади есть не просто поклонник, а даже муж - Ваня. Но у меня подозрение, что выбора у него особого не было)))