Вера Павлова

Я помню, многим здесь понравилось играть в угадайку по книге Веры Павловой.
Вот еще некоторые ее стихи, которые мне очень-очень нравятся, потому как в своей простоте, лаконичности и эмоциональной насыщенности уступают разве что молитвам.
Я вспомнила о них, прочитав последний пост  blowup о людях и птицах...

***
Мои родители были девственниками.
В 22 – даже по тем временам перебор.
Правда, папа слыл в общежитии бабником,
но он ходил по бабам, чтобы поесть,
потому что жил на стипендию.
К маме он тоже сначала ходил поесть.
А когда в институте пошли разговоры о свадьбе,
маме подбросили книжку
"Как девушка становится женщиной".
Но мама ее выбросила, не раскрывая.
Им было страшно меня делать.
Им было странно меня делать.
Им было больно меня делать.
Им было смешно меня делать.
И я впитала:
жить страшно.
Жить странно.
Жить больно.
Жить очень смешно.

(+ + +)

***
Сон на веки наложит швы
гнутой иглой ресниц.
Я наседка своей головы.
Норма пятьсот яиц,
и нужно запомнить пятьсот имен,
чтоб семь смертей отвести.
Но расходятся швы незаживших времен.
С добрым утром. Здравствуй. Прости.

***
Язык птиц состоит из наречий.
Язык рыб состоит из предлогов.
Язык листьев и трав – человечий.
Сказано ими Эн архе эн логос.
Плюс разговор звезды со звездою,
который синхронно переводит за кадром
певчий кузнечик. Мы с тобою
ошибочно называли его цикадой
и саранчой, и выслеживали по звуку,
окружали, подкрадывались на цыпочках, шепотом,
и он щекотно кусал мне руку
и пачкал чем-то коричнево-желтым.

***
Вторичные признаки жизни:
оперенье, цветенье, пенье.
Рассудок мой, отвяжись, не
считай в строке ударенья,
пусти зацвести, опериться,
излиться в улыбчивом стоне,
буквы склевать со страницы,
как зерна с ладони.

***
Только кормившей грудью
видна красота уха,
только вскормленному грудью
видна красота ключиц.
Дадена только людям
создателем мочка уха,
только ключицами люди
немного похожи на птиц,
в ласках нечленораздельных
ночами туда летя,
где, колыбель колыбельных
качая, плачет дитя,
где на воздушной подушке
не спят, но делают вид
звезды, его игрушки.
И не одна говорит.

***
Страх, мягкий, как детсткий позвоночник,
становился совершенно нестерпимым к ночи.
Ходить не могла – все время бегала,
убегала от чего-то, чего не было.
Теперь – есть. Но страх стал твердым,
несгибаемым, как позвоночник, гордым.
Больше не бегаю – как с лучшим другом,
хожу под ручку с собственным трупом.

@темы: чужие строчки

---

детки в клетке и другие школьные истории

С места в карьер: Диму Занкова отпустили. В пятницу был суд, на который ходила вся школьная администрация, хором ручающаяся за блудного коллегу. Четыре (как выяснилось, а вовсе не три) года условно.
А вот предыстория. Дима – застенчивый чуть заикающийся сутулый очкарик, на уроках обществознания впаривавший девятиклассникам формы девиантного поведения, но, для полноты картины надо заметить, кандидат наук – еще обучаясь в аспирантуре, влюбился в девушку. И девушка ему сказала, мол, слушай, мне так срочно нужны деньги, что сама я кредит взять никак не могу, давай, возьмешь ты. И вместо того, чтобы задуматься о чистоте совести своей избранницы, наш историк на крыльях любви полетел в первый попавшийся банк, дабы оказать возлюбленной посильную помощь…

еще пара слов о Диме

Сложилось или не сложилось у них дальше, история умалчивает, но накануне нового учебного года Дима понял, что долга набежало около 200 тысяч, а учительская зарплата по-прежнему не превышает прожиточного минимума. И оптимальный выход, найденный учителем не только истории, но и права, был до смешного парадоксален: ограбить магазин ноутбуков.
И вот, с рабочей сумкой наперевес, в классическом черном чулке на голове и с игрушечным пистолетиком из магазина «Дети» этот «грабитель» ринулся осуществлять свой дерзкий план. Естественно, его поймали.
Самое глупое, что при обыске у Димы был найден кухонный нож, он так и не успел им помахать, однако сей предмет определил масштабность совершенного злодеяния, прировняв его к вооруженному ограблению. После этого историку светило до десяти лет лишения свободы.
Пока же Дима сидел в крестах, бумеранг успел вернуться назад. Дома он, правда, учителя не застал, но это ему не помешало, а, скорее, даже помогло: обворовали самого грабителя. Дверь снимаемой им комнаты оказалась открыта, все вещи вынесены. И вот в это разоренное гнездо ему пришлось вернуться. Вдобавок, его мягко попросили взять отпуск и поискать другую работу.
Вот куда приводят мечты.

А в это время в пятом классе…
Или начать чуть раньше? В третьем классе, когда я только пришла работать в школу, они цеплялись за руки, лезли обниматься, рассказывали какие-то пустячковые секреты, мальчик Ваня просовывал под дверь бумажки с просьбами взять его в коррекционную группу, девочка Саша слезно жаловалась на отсутствие друзей. Они были еще маленькими и забавными, и ничто не предвещало кошмара средней школы.
А перейдя в среднее звено, они сорвались с цепи: они срывают уроки, с поражающей изощренностью проверяя учителей на прочность, они не умеют считать в столбик и определять грамматическую основу предложения, они орут и прогуливают, мальчик Ваня демонстративно в начале уроков несет дневник для замечаний, а девочка Саша матерится, как сапожник, и выбегает из кабинета когда пожелает.

дальше о дорогом пятом классе

Их сложно в чем-то винить. Ваню усыновили, когда ему было девять месяцев и с того момента не упускают случая, чтобы напомнить об этом. Его пожилая приемная мамаша помешана на церкви, и постоянно водит туда сына, из-за чего тому приходится иногда пропускать школу, дома же у них царит форменное гестапо, и мальчика, когда он еще был первоклассником, наказывали за малейшие провинности тем, что лишали еды. Он воровал у одноклассников завтраки, и с тех пор его не любят. Он очень активный, обаятельный и в тестах интеллекта бьет результаты отличницы Наташи.
А девочка Саша – актриса. Она обижается и надувает губу, она встает в позы, трясет немытыми волосами и хлопает дверью. И с ней действительно дружат только по необходимости. Когда в классе появилась девочка Настя, хитренькая толстушка, она легко увела у эмоциональной и тревожной Саши всех подружек, и Санька с тех пор уже несколько лет безрезультатно отвоевывает утерянные позиции, в своей театральности дойдя до абсурда и разучившись строить ровные отношения…

Но первое место в хит-параде проблем пятого класса принадлежит, несомненно, мальчику Денису.
Денис похож на сперматозоида-переростка – маленький, светленький, шустрый, носится под ногами, так, что и не заметишь. Не заметили и дома, а тем временем Денис стащил взятые сестрой в кредит (да что за эпидемия-то!) и припрятанные дома (действительно, а куда еще деть взятые в кредит под проценты деньги?) 15 тысяч рублей и занялся меценатством. Для начала он раздал энную сумму приближенным одноклассникам, а затем преподнес три тысячи рублей шестикласснице Вере и купил сумку за две с половиной тысячи другой шестикласснице – Оле. Почему одна девочка была оценена им на пятьсот рублей дороже другой – история опять-таки умалчивает. Но лично меня больше интересует, как эти, на целый корпус (в прямом смысле слова) опережающие одноклассниц в половом развитии, девушки, давно изучающие стандартные образцы подростковых заигрываний, вообще рассмотрели в толпе этого пигалицу. С другой стороны, три тысячи рублей – какая юная барышня устоит перед соблазном продажной любви, пусть и не с самым блестящим кавалером…
Однако же вкусить запретный плод они не успели: их вычислили и с родителями пригласили на внутришкольные разборки при директоре. Я тогда сказала что-то вроде: «А-а-а, родительское собрание на тему “Как купить дружбу”».
А несколькими днями позже у девочек Веры и Оли была изъята переписка, с примерно следующим содержанием:
«Ну все, нам светят нары»
«Да ничего, может обойдется»
«Нет, не обойдется, Т.Р. своего добьется»
К слову, упомянутая Т.Р. – второй психолог нашей школы, и никого в тюрьму сажать не собирается, просто она очень жестко разбирается с нарушителями дисциплины. Мы с ней смеялись над этими записками и пришли к выводу, что самый популярный курорт в нашей школе – это тюремные нары, слишком уж часто приходится о них вспоминать в начале этого учебного года. До суда над Димой оставался месяц.

Разобрались с деньгами – теперь пожинает последствия дольче виты. В пятом классе педикулез.
Они бухтели и разбирались вдали от учительских взглядов, но к среде конфликт достиг точки кипения, и они пришли к классному руководителю с истерическим всеобщим заявлением: «У Насти (не той, о которой говорилось выше, у другой) вши!».
Мы для начала немножко попаниковали педагогическим коллективом, потом вызвали медсестру, а она все не шла, и тогда мы отрядили в опасный класс нового социального педагога и врача по образованию Леру. Она целый урок ковырялась в волосах и вернулась с однозначным: «Зоопарк!». И оказалось, что у Насти, над которой три дня глумились и тыкали пальцем пятиклассники, все еще не так плохо, а у тех пятерых, кто тыкал пальцем особенно рьяно – полголовы в живности, ну и еще полкласса с гнидами. После этого мы еще немного попаниковали и все-таки дождались медсестру (что забавно, она не нашла почти ничего, взыскание-то от СЭС касаться будет ее, а не кого-то).
Директорша ходила и успокаивала всех тем, что она где-то вычитала, что педикулез сейчас – болезнь богатых людей, которые стирают белье в тридцати градусах, а мы смеялись: да уж, у нас в школе все – такие богачи, но даже если и богачи, то доказательство состоятельности в виде вшей как-то не сильно радует.
- И предупредите детей, чтобы избегали мест скопления… - заминается директорша.
- … богатых людей?! – подсказываем мы.

Смех смехом, а после каникул нам со всей школой разбираться.
Вши и раздутое НТВ-шниками до раскольнических масштабов Димино ограбление – лучшая реклама в преддверии столетия школы.

Печатая материалы для стендов к этому празднику, сегодня я открыла, что 8 февраля в СССР был День юного антифашиста, «в который наши ученики обычно встречались с иностранцами» (интересно, зачем?).

Десятиклассники пишут в своих контрольных по биологии: «овуляционно-беговой» вместо «популяционно-видовой» и «гидрофобные вещества не любят воду, а пить ходят на водопой» и много всего другого интересного.

А я до сих пор не могу понять, почему запрещены джинсы как неделовая одежда, если при этом директор причесывает волосы через день???
Простите, я не должна была так заканчивать, но я не могу этого не сказать.

@темы: школа девятого типа им. М.Ю. Лермонтова, я спросил у соседа: почему ты так глуп?, still life

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

день рождения Телль

Телль – единственная среди нас знает точную дату своего рождения. Она появилась на свет 24 декабря.
Этот день приближается. Нам на лица падают белесые холодные мушки первого снега, и безымянная девочка возбужденно хватает Телль за рукава:
- У тебя скоро день рождения, да?
- Наверное.
- А сколько тебе будет лет? Сколько?
- Один год.
- Один? Не может быть, ты врешь, я меньше тебя, а мне уже почти пять лет.
- Может, - говорит Наполеон, - Телль один год, а потом будет два, и три, и десять, а тебе всегда будет почти пять.
- А тебе зато никогда не будет нисколько! – кричит девочка и показывает язык.
Хлопья снега тают на щеках и в лужах. Ветрено, и Телль прячет руки в карманах, потому что так и не обзавелась перчатками…

@темы: Наполеон и я

---

о том, как закончилась сказка

И вот я закончила описывать свои впечатления от Поттерианы. Ниже вы можете прочесть их, но предупреждаю сразу: рецензия у меня вышла длинной; по школьной привычке, пафосной; и крайне бессодержательной, кроме того, несвободной от дублирующих друг друга абзацев.
Мыслей в голове, безусловно, намного больше, чем приведено в этой записи, но делать текст еще длиннее просто неприлично, поэтому я опустила и впечатления о Гермионе, и мысли по поводу главного хорвартсовского партизана Невилла (которого Темный Лорд выбрал-таки и даже собственноручно снабдил оружием), и многое-многое другое. Но и без того я растянула свои впечатления на четыре с лишним вордовские страницы, так что до конца дочитают разве что самые терпеливые.
Так что обратите внимание, я предупредила заранее.

Волдеморт-марионетка, Дамблдор-Снейп-Поттер как военный полигон, некоторые прогнозы + бонусные тезисы о Малфоях, бессмысленных смертях и Дамблдоре-"гее"

Как я уже писала, я дочитала эпопею о мальчике Потере, и готова поделиться своими впечатлениями, а они весьма и весьма противоречивы. Особенно в свете последних новостей с фронта.

Для начала скажу, что у меня нет претензий к официальному переводу. Я прекрасно знаю, что он несвободен от косяков и ошибок, но я, видимо, отношусь к тому счастливому типу читателей, кто видит за деревьями лес и не обращает внимания на несуразности лексики и всего остального. Я читаю не для того, чтобы искать блох, а любовь к языку во мне явно меньше любви к историям. Я могу оценить красоту и богатство авторской речи, но при этом абсолютно безразлична к корявостям (если, конечно, по своему идиотизму они не приближаются к уровню Оксаны Робски или Даши Донцовой), и меня удивляют люди, составляющие многостраничные энциклопедии росмэновских ошибок. Мне кажется, они что-то упускают из виду. Впрочем, речь о другом.

Мне понравилась книга. Мне вообще нравится читать Роулинг, несмотря на то, что шестая книга больше похожа на черновик, чем на законченное произведение, а психологические заковырки на деле оказываются не заковырками вовсе, а простейшими прямыми. Однако в ее текстах есть кое-что другое – первый со времен Толкиена самостоятельный, полноценный волшебный мир, одновременно вписывающийся в контекст мировой литературы и в современную реальность; мир с двойными корнями, наполненный символами и аллюзиями, одни из которых лежат на поверхности, а до других надо уметь докопаться. Мне кажется, начиная первую книгу о приключениях юного волшебника, Ро не предполагала, во что в результате выльется эта затея, она писала обычную детскую книгу с прозрачной моралью и традиционными характерами, но со временем вошла во вкус, и повествование стало расти вширь и вглубь. Вырос мир, усложнился сюжет… Возможно, какие-то ходы и были заготовлены Роулинг заранее, но многие последующие открытия, как мне представляется, она просто совершает «на базе» ранее безобидных простых деталей.
Молодец, она использует свои ранние тексты максимально полно, что касается развития сюжета. Если же говорить о развитии/раскрытии характеров героев, то здесь уже вопросов возникает больше.

И я возвращаюсь к идеальным прямым, о которых уже заикалась, и в данном случае слово «идеальный» - не хвалебное. В данном случае это значит, что ожидала я в историях взрослых персонажей сложных драм и нетипичных знаковых ситуаций, а на деле получила вольный пересказ примеров их «Введения в психотерапию для начинающих». Я на полном серьезе ожидала многого от рассказа о становлении Волдеморта, история же о мальчике, которого никто не любил плюс дурная наследственность была наиболее ожидаемой, поэтому я даже обиделась, что меня не удивили (то же самое относительно Снейповой любви к Лили – фанаты до выхода в свет седьмой части уже весь интернет заполонили своими подозрениями, так что новостью это не стало). Кроме того, моменты-воспоминания тогда были выбраны не самые удачные, не знаковые, и решить задачку с рассказом о прошлом Темного Лорда можно было бы иначе.

Еще больше вопросов к решению характера Снейпа. Впечатление такое, что Ро сама на протяжении всего писания романа не могла понять, как она к нему относится, и кто же он такой. Она и постфактум заявляет то, что он герой, то, что он отвратительный тип, и нет в ее словах однозначности определившегося автора. Вот и в книгах он то спасает сына своего школьного врага, то гадко выпрашивает орден у Министерства, то пашет в «Ордене» аки трудолюбивая лошадка, то покрывает мелкие пакости слизеринских бездельников. Но вот ведь какая штука, в отдельные моменты Снейп теряет убедительность, возникает ощущение, что эти отрывки написаны если не халтурно, то уж точно без вдохновения, и служат они вполне простой цели склеивания отдельных эпизодов. В них действует не герой Снейп, а кустарный слепок с его образа, плоская марионетка, и присутствие ее в тексте только вносит сумбур и дискредитирует подлинный образ, который, надо признать, получился у писательницы несколько иным, нежели задумывался изначально.
Это нестрашно, в редких случаях у художника получается воссоздать образ из своей головы с идеальной точностью, чаще всего получается нечто иное, и это иное уже не принадлежит автору, оно начинает жить своей жизнью. Ро сама не поняла, кого она создала, а, между тем, многие из поклонников утверждают, что образ Снейпа является наиболее интересным и многогранным из всех описанных в книге. Он наиболее живой и человекоподобный. И если Дамблдор обретает истинно человеческие черты только к седьмой книге, Гарри – к середине эпопеи, то Снейп жив изначально, с самой первой части.

Положив жизнь на служение памяти погибшей любви, он совершает жертву, возможно, куда более значительную, чем Гарри. Поттер, к концу всей истории уже признанный герой, отдает в жертву свою смерть и свое гипотетическое, пока эфемерное будущее. Снейп же совершает подвиг каждый день, отдавая ВСЮ настоящую, проживаемую (здесь у меня не получается обойтись без тавтологии) жизнь на оправдание того, что смерть любимой женщины, произошедшая по его вине, не была напрасной и бессмысленной, он отдает жизнь на исполнение последней воли Лили.
Ро называет его мелочным, мстительным и жестоким, он таков и есть, она сделала его таким, задумав образ. Но она говорит нас о неком слепке с ее воображения, об одной единой картинке, изначальной и статичной. Проживая же жизнь на страницах книг, Снейп меняется просто невероятно. Он проходит путь от просьбы убить ребенка ради спасения матери до совершенно искреннего негодования по поводу отведенной этому ребенку роли жертвенного ягненка (скажем мягче, чем оно написано в книге).
Он полностью оправдывает изречение Дамблдора из второй книги о том, что не важно, кем ты являешься, а важно то, кем ты хочешь стать. он проходит путь от юношеского эгоизма до взрослого великодушия и уже становится на дорогу мудрости, когда глупо и бессмысленно погибает. Вполне возможно, что его назначение на пост директора было произведено хоть и не теми людьми, зато совсем неслучайно для школы, и из Северуса со временем вышел бы второй Альбус Дамблдор.

А кто во всем виноват? Распределяющая шляпа. Именно она заслала Поттера вопреки его способностям в компанию храбрых и честных мальчиков и девочек, чем спасла его глупое детство от слизеринских подземелий и общества чистокровных задавак. И она же определила юного Снейпа в прямо противоположном направлении, ровнехонько в ласковые объятия Пожирателей смерти (очень уж мне нравится именно смешной вариант Росмэна).
А потом господин директор еще сетовал: ох, рано мы проводим распределение…

И мы выходим на трех ключевых персонажей истории: Дамблдора, Снейпа и Гарри. Именно их жизни, судьбы и характеры имеют для романа наибольшее значение, все остальные герои являются, если можно так сказать, косвенными. И даже Волдеморт – пустая картонка, набросок портрета стандартного «абсолютного злодея», он должен был стать ввиду масштабности повествования невероятной силы отрицательным персонажем, а на деле оказался рисованным под копирку психопатом со сверхценными идеями личного бессмертия и величия.
Если понимать «Гарри Поттера» в традиционном ключе сказки о борьбе добра со злом, то это, конечно, провал. Но я, подходящая ко всему со своей кривой линейкой, вижу в этом свою логику. Потому как война ведется не между добром (Орден Феникса + Поттер) и злом (Волдеморт и его армия), это было бы слишком очевидно и банально. Война идет на ничейной территории, пролегающей между тремя (война, как и любое другое сложное явление, не дихотомична, а трехмерна) сердцами, и ведут ее любовь и разум. При этом знаменитое Снейпово «discipline your mind» - это лозунг, девиз одной из борющихся сторон, а точнее, стороны, чью идеологию исповедует сама автор (и занятия окклюменцией начинают приобретать новый смысл).
Она неоднократно показывает нам, какое горе случается от излишней башковитости: незаурядный ум довел молодого Альбуса до фашистских настроений, а юного Северуса – до создания заклинаний вроде Сектумсемпры. «Что бы ни изобретали люди, у них все равно получается оружие», - сказал кто-то великий, а Роулинг повторила метафорически. Гарри же, как мы видим, умом особо не блещет. Что он умеет? Разве что снитчи ловить да Патронусов кликать, поэтому от всех мрачных глубин и оборотных сторон гениальности надежно защищен, зато любить он умеет, а главное – ценить вновь обретенную любовь.
«Мы с тобой похожи, - говорит Волдеморт, - мы с тобой выращены чужими людьми». Но он не учитывает одного: Гарри в раннем детстве получил опыт взаимной любви, а значит, надежно защищен от жестокосердия. Поэтому, по Роулинг, именно Поттер является истинно положительным героем, и даже непростительные заклятия в его исполнении звучат не ужасно, а скорее справедливо. Мальчик, защищенный любовью, мальчик – средоточие любви, и не пошло-непорочной, а прошедшей испытание через ненависть к врагам и через прощение – несомненно удавшийся Ро образ. И, опять-таки, в том, что Снейп всяческим образом пытался помешать Поттеру постигать науки, есть своя внутрироманная логика – это еще одна сторона его обязательств по сохранению чистой души Гарри (а незапланированная и прерванная косвенная учеба через старый учебник ни к чему хорошему не приводит).

Строго говоря, война ведется повсеместно, как между отдельными людьми, так и внутри каждого отдельного человека. Нам же особенно подробно показывается треугольник, срез трех поколений – для пущей наглядности и понятности. Мудрость и тонкий расчет Дамблдора против горячности и простодушия Снейпа и Гарри; самодостаточность Снейпа против филантропичности Дамблдора и Гарри; наивность и детская незамутненность души Гарри против опыта столкновения и проникновения в темные искусства Дамблдора и Снейпа – это все с одной стороны, а с другой – внутренняя борьба каждого из героев. И каждого, как выясняется в самом конце эпопеи, в той или иной степени ведет чувство вины и стремление искупить ее. Дамблдор, чья семья некогда была разрушена в том числе из-за его честолюбивых идей (хотя и честолюбие-то это было взращено исключительно на трагических событиях), всю жизнь борется с проявлениями фашизма и злоупотребления властью, искореняя эти пороки не только из собственной души (вслед за Ро я начинаю злоупотреблять этим термином), но и во всем мире. Изначально непосильная, невыполнимая задача, своей жизнью он искупил вину, но сам не может поверить в это даже после смерти.
Снейп искупает вину за смерть любимой женщины, спасая и оберегая жизнь ее сына, и тем бессмысленнее и горше выглядит ее жертва, когда он узнает, что мальчик обречен изначально, с того самого дня, как он, Северус, совершил свою самую большую ошибку. И оказывается, что опять он, только он, как ни крути, виновен в новой смерти и в невыполнении долга перед Лили. Он попал в заколдованный круг, разрубить который не в силах, и его беда в том, что он так же, как и Дамблдор, не способен сам простить себя и признать, что сделал все, что мог, сделал достаточно.
Их прощает Гарри, никогда не совершавший непростительных ошибок, чистое сердце, и, что характерно, идет к этому прощению несколько лет через сомнения, ненависть и разочарования и, простив, воскресает в свободную новую жизнь, в которой больше нет места Волдеморту – символу всего темного и злого, что только может быть в сердце. И дальнейшие действия, рассуждения – всего лишь дань необходимости закончить книгу зрелищно, излишество, потому как ни крестражи (символ духовной стагнации), ни Дары Смерти (символ пагубности абсолютной власти) уже не имеют прежней силы.

Мы только не знаем, и из эпилога это также не ясно, справился ли Гарри с чувством своей вины, появившемся в тот момент, когда он осознал, сколько людей погибло и погибнет еще ради выполнения его миссии. Это очень болезненное знание – быть в ответе за чужую гибель, и совершенно не ясно, почему же на самом деле Поттер ушел с победного пира. Чувствовал ли он себя в праве праздновать свою победу?
И была ли победа?
Очень точно написала  Кьярра, и я пришла после прочтения эпилога к тем же выводам: война не закончилась, так как ничего не изменилось в устройстве волшебного мира. Да, Волдеморт свергнут, побежден самый опасный фашист, но при этом толерантности среди колдунов не прибавилось: родители по-прежнему натравливают несознательных детишек на слизеринцев, «благородно» уступив тем бирки злодеев, хамов и хитрецов, и тем страшнее звучит шутка взрослого Рона Уизли о лишении наследства в случае попадания ребенка на опальный факультет. А чем он плох теперь, почти 20 лет спустя? Разве что тем, что волшебный мир своим пренебрежением продолжает делать Слизерин колыбелью затаенных обид и нереализованных способностей к творению добра и справедливости, которая однажды изрыгнет в мир очередного Темного Лорда. Это случится непременно, если только великий Хогвартс не обратит наконец свою хваленую любовь на самое слабое и нелюбимое дитя.
А этого, увы, не предвидится, по крайней мере, попытки внутри нового семейства Поттеров пресечь травлю младшего сына Альбуса Северуса (который непременно попадет в Слизерин, или вы еще сомневаетесь?) старшим Джеймсом-гриффиндорцем выглядят не слишком убедительными.
И ситуация многолетней давности повторится в тех же декорациях и даже именах, но при этом усугубится многократно, потому как случится между родными братьями, детьми Гарри, так отчаянно боровшегося за мир и согласие. Так если даже он упускает из виду собственных детей, что говорить о простых волшебниках, закрывающих глаза на несправедливость за границами собственных семей?

Я бы почитала новую книгу-постскриптум, но ее не будет. Новая война переместится на уровень психологии и взаимоотношений, а они не шибко хорошо выходят у Джоан. И палочки-выручалочки, канвы для обозначения опасности, Волдеморта-картонки больше нет. Нет холста для писания картины, нет отправного пункта для сюжета. Создание же нового злодея в данном случае – моветон. Книги не будет.

А жаль, я все же возлагаю большие надежды на юного Альбуса Северуса, я хочу верить, что он спасет Слизерин, что мы наконец смогли бы увидеть: каждая монета имеет две стороны, и храбрость может обернуться глупой бравадой и безрассудством, незаурядный ум – резонерством и витанием в облаках, трудолюбие – ригидностью и упрямством, а хитрость – гибким умом и… благородством (побейте меня камнями). Цена моих слов – дрогнувшая в руках Драко палочка.
И более того – у монеты есть еще и ребро. Ребро Гриффиндора – Дамблдор, Слизерина – Снейп. В единстве и противоречивости своих положительных и отрицательных качеств они великолепны и удивительно живы.
И маленькому Альбусу Северусу на роду написано, будучи приемником имен двух «углов» треугольника и сыном третьего «угла» восстановить межфакультетское равновесие и, как следствие (ведь взрослая жизнь – это следствие жизни школьной), равновесие всего магического мира.

Я и так увлеклась, поэтому дальше тезисно.

Я ненавидела Малфоев пять книг подряд. И только в шестой прониклась и восхитилась ими как семьей, изо всех сил старающейся защитить своих членов от опасностей окружающего мира. Между ними есть настоящая любовь, если воспитанный ими сын оказался неспособным на убийство, зато способным на раскаяние в собственных ошибках.

Количество бессмысленных смертей зашкаливает. Да, это война, и очень многое в ней – несправедливо. Но гибель Букли была нужна, по всей видимости, исключительно для отрезания связи Гарри с внешним миром, которая была необходима по сюжету, но в присутствие совы почти невозможна. Фред, которому не дали погибнуть с заслуженной доблестью. Люпин и Тонкс – их скашивают и вовсе между делом.

И не могу не фыркнуть по поводу скандального интервью. Кабы Ро имела понятие об упомянутом уже мною как-то транзиторном гомосексуализме, она не испытала бы необходимости делать Дамблдора геем на всю оставшуюся жизнь. А делать это вербальным дополнением к уже изданному роману – полная глупость. Все, что необходимо было сказать, надо было говорить в тексте, все, что сказано после - это уже домыслы и творение мифологии постфактум.
Шебалин, кажется, писал в своем ЖЖ, что после того, как поставлена точка, писатель становится на одну ступень с читателями и имеет с этого момента аналогичные с читательскими права на произведение.
В тексте нет прямых указаний на гей-хлопцев, а те приметы, что наковыряли умельцы (неприличная анограмма в имени Дамблдора или притянутые за уши измышления) - это сильно имхистые трактовки. Поэтому я считаю, что вправе понимать все это, как хочется лично мне, а мне хочется оставить этот фарс за скобками.

@темы: Поттериана: взгляд из-за шкафа, с запахом типографской краски, impressions

---

в ночь с пятницы на тринадцатое

И все-таки мы пошли в «Буквоед» на праздник, посвященный началу продаж седьмой книги. Лично я ожидала огромного скопления ненормальных людей, повсеместно размахивавших волшебными палочками под неистовые крики: «Экспеллиармус!», самопальных костюмов Снейпа, Грюма и Дамблдора и прочих чудес на грани разумного.
За полчаса же до полуночи известный магазин на Восстания встретил нас разве что выступлением местных кандидатов в Камеди Клаб во главе с широко известным в узких кругах Енотом, потрясающим драгоценной книгой с кощунственной небрежностью, и относительно немаленькой толпой исключительно взрослых людей. Детей среди них не было ни одного, самыми детоподобными (и единственными поттероподобными) оказались две девицы в гриффиндорской экипировке. Тем не менее отсутствие ровесников Надю не удручило: она успела посидеть на коленях у какого-то парня, побеседовать о чем-то с незнакомой девушкой и получить от нее в подарок кока-кольный чупа-чупс (при этом не растеряться и сказать: «Я такие не люблю. Мама, съешь его ты.») и вырулить напрямую к сцене.
Там уже полным ходом шли некие соревнования комедийных дуэтов, мальчики шутили то бородато, то невпопад, но зал веселился, как мог, а Надюша ржала, как ненормальная, и при этом с небольшой задержкой во времени, что обращало на нее внимание – голос ее раздавался как раз, когда шум толпы начинал смолкать.
Тем временем наступила очередь показывать себя каких-то нелепых семиклассников-переростков, в представлении которых хорошая шутка – это шутка, оканчивающаяся громким матом не в тему развития событий. Все их выступление было построено исключительно на таких вот миниатюрах и складывалось впечатление, будто несчастным тинейджерам за каждое бранное слово некогда давали горячей ложкой по языку, а вчера вдруг внезапно перестали, и мальцы поняли – МОЖНО. И стали этим пользоваться, если не сказать – злоупотреблять. Когда же «семиклассники» закончили, Енот попросил материться поменьше, обратив внимание на то, что «среди нас присутствуют дети в лице замечательной девочки с бабочкой на груди», а после и вовсе пригласил ее посидеть вместе с организаторами действа. Надя в меру бодро прошествовала к этой сомнительной компании, сказала в микрофон, как ее зовут, на всякий случай по привычке садиковского ребенка присовокупив к имени и фамилию, и обиделась, почувствовав подвох в предложении бутерброда, который «не доел дядя, потому что все лучшее – детям». Бутер, кстати, был вполне цел, однако теперь им брезговали все.
В двенадцать мы поглядели на хилый фейерверк, со страхом обошли звереющую толпу, и пошли смотреть обещанное «Буквоедом» шоу. Зал наполнялся хогвартсовскими ученичками трех факультетов, почему-то не было ни одного преподавателя, а я вот как-то все-таки надеялась на Грюма. Неутомимая тетка на сцене раздавала жетоны за ответы на вопросы типа: «Как звали сову Поттера?», похожий на деда мороза заменитель Дамблдора читал эти вопросы с бумажки, а Надя мяла в руках подаренный апельсин и ныла, что тоже хочет жетон.
Для меня самый интересный момент наступил, когда в ответах на вопрос «Почему мистер Филч быстро узнавал обо всех нарушениях правил на территории школы?» мнения зала начали расходиться. Кто-то кричал про кошку, кто-то про то, что старый сквиб знал все тайные ходы в замке, кто-то про то, что нифига не Филч, а мародеры. Тогда тетка на сцене сказала, мол, давайте спросим у мудрого директора, он знает все лучше нас. В ответ на что дед мороз задумался и секундой спустя выдал щедро приправленную междометиями, малосвязную речь с перечислением некоторых имен, но никак не проясняющую ситуацию. Я тогда сказала: «Мочи их, это не настоящий Дамблдор», но меня почему-то не поддержали.
Дальше праздник начал превращаться в форменное шапито, и мы решили двигаться домой. В шрустящем пакете с изображением пятой книги лежали три седьмых, мы поедали волшебные палочки, на деле оказавшиеся простыми печенюхами, а впереди маячило мое субботнее дежурство в школе.

Кстати, книжку я дочитала и у меня есть некоторые суждения по ее поводу, но это уже как-нибудь потом.

Надя на недетском празднике

поклонники

запись создана: 13.10.2007 в 02:39

@темы: Поттериана: взгляд из-за шкафа, Лило, still life, ясноликие

---

спешу сообщить любопытным, что сообщество под названием "Ателье ненужных вещей" открыто и начало действовать.
в нем мы с Июлькой будем выкладывать разнообразные "штуки" на продажу: начиная от открыток и заканчивая платьями в полоску. возможно, если принять в учет нашу лень, мы не слишком часто будем пополнять ассортимент нашего ателье, но, надеюсь, нам это простят.
начала я, кстати, с тарелки, хотя в опросе декоративные тарелки оказались одним из наименее популярных пунктов. посмотрим, что из этого выйдет.
словом...

...добро пожаловать в Ателье ненужных вещей!

---

день рождения инфанты

сегодня моей маленькой принцессе исполняется пять лет.

пять лет назад везде лежал снег, в пустоглазые окна светила полная луна, а я умирала от страха в советско-кафельном зале роддома на Леснозаводской улице.
а сейчас дни стоят весенне-солнечные, вот только от холодного ветра мерзнут руки. инфанта кувыркается назад себя, рисует кошек и просится в детскую комнату одного известного торгового центра.

 

@темы: Лило, ясноликие

---

именинницы

А у меня сегодня именины.
Впрочем, праздновали мы их вчера, вчетвером. И у четверых нас именины на стыке сентября и октября. Называлось это «личный праздник», личный по причине не только именин, но и десятилетия дружбы.
И я поняла вот что: человек, с которым нас объединяет всего лишь несколько писем десятилетней давности и совершенно случайно найденный в инете, может быть дороже всей этой «грядки» коллег, с которыми мы уже третий год делим один кабинет. Это, конечно, не бог весть какое откровение, но внезапно ощутить ценность старых связей очень важно для меня именно сейчас.

@темы: still life, ясноликие

---

в

классификация

Для систематизации воспоминаний и рассуждений я ввожу маленькую классификацию:

По сферам жизни:
• Деревенское
• Школьное
• Университетское
• Рабочее
• Личное

По характеру информации:
• Пункт назначения – описание некоего места, населенного пункта, отдельных домов и всяких особенных географических объектов
• Имя собственное – описание отдельных людей
• Элементарное – некий важный элемент жизни, различные не/материальные вещи
• Категориальное – мои личные ментальные конструкции
• Событийное – описание отдельных событий


Вовочка (имя собств., деревен.) – один товарищ из моего детства, история которого требует эпиграфа, даже двух, и не любых, а именно этих:

«Некоторым людям свойственно пить,
Но, раз начав, нужно допить до дна…»
БГ

«Смарю я на этого ужовского сталкера и думаю:
вот он главный артефакт пространства безвременья,
хотя гитары разбиты, тостующий мертв и нет
необходимости покупать сапоги парами.»
Ольга Ратасеп

Удовлетворив требование истории, приступим непосредственно к ее пересказу. Предупреждаю заранее, сказка эта имеет очень плохой конец.

Однажды по деревне прошел слух, что Вовочке ампутировали ногу. На тот момент сложно было определить степень истинности сей информации, но в контексте всей Вовочкиной жизни подобная развязка казалась вполне закономерной.
Вовочка всегда был несчастным человеком. Его главная беда заключалась в чувстве, что он нелюбим никем – ни родственниками, ни друзьями, ни даже животными. В конце концов это чувство превратилось в его личного морока, и под его влиянием Вовочка стал таким, каким стал: безынициативным, глупым, жалким, занудливым и постоянно жалеющим себя алкоголиком.
Сначала он догадывался, что его не любят, потом он поверил, что его не любят, а потом он стал таким, что в нем уже нечего было любить.

(+ + +)

Вовочка не оправдывал ожиданий с самого своего рождения, потому что вместо него мама ждала девочку, а папаше было все равно. Вовочку не ждали.
Ленточка была розовенькая, пеленочки были в цветочек, куклы, заколочки и прочая девичья шелуха уже складывалась в мамашкиной голове стройным пасьянсом, и тут случилась незадача в виде рождения ребенка не того пола. Исправить ситуацию новорожденный мог лишь став либо великим музыкантом, либо великим военным.
И здесь самое время обратить взгляды на родителей нашего дорогого друга. Мама у Вовы – женщина некрасивая, тщеславная и кухаристая, что в данном случае отражает и уровень интеллекта. Она любит пушистые резинки для волос, крупную дешевую бижутерию и оборки разной степени безвкусности и на каждом углу кичится своим городским происхождением и хорошим вкусом. «Мы любим хорошо одеться и вкусно поесть», - бросила она как-то моей маме, обгоняя ее по пути к сельскому магазину и шлепая калошами по придорожной пыли.
Папа у Вовочки играет на гармошке вульгарные песенки, разговаривает на мате обыкновенном и заметно попивает. В молодости мама променяла на него интеллигентного мальчика, будущего Шурикиного отца, проигрывавшего тезке-алкоголику разве что в паспортной графе «место рождения». Однако этот факт был в глазах мамаши решающим, и она с легкостью отказалась от лучшего в пользу нетрезвого. Так будущая мама Вовочки, а пока еще просто Наташа, разжилась фамилией Городишенина и так и не родила ни одной дочки.
За последнее Вова расплатился по полной. Я не знаю, потому как глазами своими не видела, но могу предположить, что маленький Вова изо всех сил старался вести себя так, чтобы родители им гордились, но у него ничего не получалось. Он недостаточно быстро читал, недостаточно точно считал, он пока еще представлял собой неполноценную девочку, девочку, которой вместо косичек надо было делать стрижку, а вместо чудных платьиц надевать линялые штаны. Старшие ребята, ставшие уже солидными дяденьками и тетеньками иногда вспоминают, как маленький Вовочка идет по деревне с бидончиком молока и вслух решает элементарные примеры на сложение, привлекая на помощь пальцы. В этом весь Вова: он все решает и решает, сколько будет восемнадцать плюс пять, а никого эти расчеты не интересуют. Вот только в бидоне уже не молоко.
А когда Вовочка пошел в школу, в семье родился второй ребенок, и снова мальчик. На этот раз мамаша решила, что смириться с двойным ударом она не сможет, поэтому младшего в течение нескольких лет упорно маскировали под девочку, но это уже для рассказа несущественно.
А что существенно? Существенно то, что на Вову, говоря языком подворотен, «забили», и уже никого не интересовала его учеба в музыкальной школе, в военном училище и прочие попытки заслужить родительскую любовь, папа и мама основательно и безоглядно сосредоточили все свои надежды на Юре. Старший только путался под ногами, и его без лишних раздумий сослали в хрущевку больной бабушки. Уже потом, когда Вовочка приглашал меня в гости и записывал на бумажке координаты, он накорякал оба адреса, так, видимо, и не поняв, где же он на самом деле живет.
Вот таким мы его и застали. Он уже пил и не верил в себя. И, по законам жанра, вошел в нашу компанию на вакантную роль главного юродивого. Вова ныл, Вова подолгу собирался и пересобирался (а Антон пытался дать ему кличку Медленный, но как-то она не прижилась), Вова часами нудил и ковырял подростковые проблемы, Вова очень смешно обижался и мы этим пользовались, Вова демонстрировал свои специальным образом отращенные для игры на гитаре ногти (которые Рота в порыве эстетического гнева ему спящему остригла), Вова исполнял на бис старые песни Тани Булановой, а девчонки ему подвывали… А потом Вова засыпал у потухающего костра по методике «ногами в пепелище» и утром просыпался в оплавленных сапогах.
Лично меня с Вовочкой связывали странные и невзаимные отношения, суть которых яснее ясного выразила однажды моя мама: «Мне кажется, Вова меня боится, - сказала она, - похоже, он воспринимает меня как будущую тещу». И в самом деле: Вовочку на мне переклинило, и переклинило основательно. Если бы время было резиновым, то он бесконечно пичкал бы меня историями о том, как лучший друг Бадай обчистил его квартиру и унес даже гитару, о том, как с ним советовались относительно своих жизненных трудностей все сокурсники в военном училище, о том, как ему в уличных драках трижды ломали нос – и так до невозможного. Но время резиновым не было, а значит, слушать это мне приходилось всего-то по нескольку часов. Рассказы свои Вова разбавлял пространными рассуждениями о том, как неправильно я живу и как я могла бы заметно улучшить положение, выйдя за него замуж. А в свободное от пиздабольства время занимался тем, что старался сделать то самое мое положение как можно более неприятным, видимо, чтобы было что улучшать, и делал он это едино доступным ему методом, а именно – сочиняя и рассказывая в мое отсутствие различной степени правдоподобности факты и истории. Начиная с известной байки про годовалую меня в фиолетовом комбинезоне (которого у меня никогда не было), вышагивающую по деревне по направлению к какому-то коту, и заканчивая историями о нашей воображаемой любви.
На самом деле он поставил не на ту девочку. Помнится, Оля где-то в пятнадцатилетнем возрасте дышала к Вовочке неровно, и у нас с ней даже состоялся разговор на предмет не-могла-бы-я-поменьше-с-ним-общаться-ну-я-понимаю-почему. Я сказала тогда свое великодушное: «Да легко», а Олька засмущалась, осознав вдруг откровенность такого рода просьбы. И она пошла в атаку: она хихикала, она кокетничала, она прижималась и использовала прочие девические приемы классического обольщения. И у нее уже было, за что ухватиться, и Вовочка хватался. А потом при любом удобном случае опять начинал, как это тогда у нас называлось, «грузить» меня своими жизненными проблемами. Оля негодовала и сверлила меня взглядом. Впрочем, потом она переключила свое внимание на кого-то другого мальчика, а от интереса к Вовочке стала упорно открещиваться и приписывать его мне – вроде как, мне достался переходящий приз. И даже без боя.
А на самом деле всей-то заслуги во мне было – одно только имя. Просто у некоторых людей личными фетишами становятся предметы одежды, у других – какие-то части тела, а у Вовочки это было – имя Ирина. Всех практически Вовочкиных девочек и тетенек звали именно так, и только последняя носит благородное имя Галина, больше благородства в ней ни на грамм, зато ни на один литр кое-чего другого, но о ней чуть ниже.
А пока о главном: Вовочка, как вы уже поняли, пил. И пил он много. Однажды я решила его спросить, а зачем он, собственно, это делает. Это сейчас я девочка образованная и знаю несколько слов про *** симптоматику (не будем говорить это слово, потому как незнакомому с психоанализом человеку оно покажется разве что неприличным и ясности не то что не добавит, а скорее убавит), а тогда понять, чего ради пить эту гадость в таких количествах, было мне непросто. На мой вопрос Вовочка выпрямился, посмотрел куда-то в пространство и изрек: «Чтобы заглушить душевную боль…», и это были одни из самых страшных слов, слышанных мною в жизни, потому что даже тогда я знала, что подобный способ заглушения боли – тупиковый.
А тем временем у Вовочки начался золотой век алкоголизма: наши приятели поручили ему торговать спиртом, что для нашего героя было счастьем и раем наяву, а для упомянутых приятелей самым глупым бизнес-провалом. Потому как в сухом остатке мы имели непросыхающего Вову и минусовую кассу. По совместительству Вовочка также принимал грибы лисички (см. Лисички), и все это выглядело так: он шел в лес, собирал грибы, потом сдавал их сам себе и на вырученные деньги сам у себя покупал огненную воду. Иногда процедура упрощалась: он не шел в лес, и живительную влагу брал взаймы. Долг выплачивать всегда неприятно, а отдавать его самому себе к тому же глупо, поэтому итог и был вышеописанным.
Потом у него, кажется, был период просветления, Вова устроился работать на стройку, сдал комнату в своей хрущевке коллеге Рашиду и стал пить значительно меньше. Как-то мы говорили по телефону, и он сказал, что раз я так жалуюсь на общежитские условия, то вполне могу пожить и у него, и даже выбрать любую комнату. Я тогда поняла его слова слишком буквально, а значит, распространила их на разного рода близких людей, и когда моим бывшим одноклассникам Андрею и Ромке понадобилось жилье, я позвонила Вовочке с того самого телефона-автомата на Балтийском вокзале, что в начале века висел рядом с залами ожидания и был известен тем, что с абонентом он соединял, а монетками давился, но не заглатывал. Вовочка лепетал мне какие-то несуразные оправдания, я стояла на ветру и мерзла, а потом бросила трубку и злая пошла на электричку. Именно в тот момент я почувствовала себя мелочно преданной.
А потом, уже почти летом, мы сидели в общаге и думали, чем бы себя занять. И тогда я сказала: «А поехали к Волдырю». Анька сказала, мол, а поехали. Настя, девочка из соседней комнаты, очень мягкая и нерешительная, спросила, кто такой Волдырь. Я показала ей фотки, и она сказала: «Ни за что». Тогда мы постарались убедить ее, что Вовочка на самом деле очень смешной и зрелище собой представляет редкое и завораживающее, и в составе трех человек отбыли в сторону Краснопутиловской улицы.
В тот день Вова чуть было не обрел родную душу, потому что Настины проблемы как раз тянули на тринадцатилетние и формулировались примерно так: «Стоит ли целоваться с мальчиком, если мы встречаемся уже две недели?». Тогда они пробеседовали с Вовой на кухне весь вечер, а кроме этого мы ели пельмени (я: «У меня лавровый лист, это к письму», Анька: «И у меня письмо», Настя, пересыпая ложкой горошины перца: «А у меня одни телеграммы…»), смеялись над простодушным Рашидом и узнали, что у Вовы наклевывается роман с некой женщиной, которая хоть и старше его, зато во всем его понимает. Как это связано, я не поняла, зато парой месяцев спустя поняла другое. Я поняла про Вову: «Пиздец!». Потому что я увидела Галину.
Летом мы сидели в домике у Любы и ждали, когда их многочисленное семейство поужинает, чтобы продолжить застолье на летней кухне. Тут пришел кто-то еще и сказал, мол, к нам на вечеринку пожаловали мистер и миссис Городишенины и ждут нас на месте проведения банкета. Помнится, желание пойти на кухню у нас отпало, но любопытство-таки взяло свое, и мы стали поодиночке ходить на кухню, а потом под глупыми предлогами смываться обратно. первым пошел кто-то из мужчин, не помню точно, кто, но он пришел обратно очень быстро и выразился очень крепко. Потом побежал мелкий Леха, сын Любы, было ему тогда лет десять, и он не мог позволить себе нецензурных высказываний при родителях, поэтому ограничился фразой: «Она такая страшная…».
Мы больше не говорили друг другу ничего, но все как-то особенно ясно поняли в тот вечер, что Вова пропал. А дальше уже пошли истории из серий: радостный Вова едет на велике, а Галя бежит за ним с криками: «Вова, Вова, аккуратнее!», Галя говорит Вове, что ей кроме квартиры от него ничего не нужно, Вова посылает Галю, а потом выслушивает Наташкины рассуждения о том, как вести себя с девушками. И, наконец, пьяный Вова на станции выпускает кота, тот сбегает в чей-то огород, Вова ползет за ним, поезд дает гулок, Галя с подножки кричит: «Вова!», тот орет ей ответное: «Галя!», поезд трогается, Галя прыгает в последний момент с криками: «Я тебя не брошу!». Мы с животом и с братом машем своим отъезжающим, и брат говорит мне: «Слушай, пойдем отсюда скорее», и мы уходим. Больше я Вовочку, кажется, не видела.
А то, что с ним случилось, вы уже знаете.
По одной версии, мама выгнала Галю, забрала безногого сына домой, и теперь он заново обрел родителей. По второй, более достоверной, он живет с Галей и тремя ее взрослыми дочерьми в хрущевке несколько лет назад умершей бабушки, и Галиной ему объявлено, что стирать и готовить ему будут лишь в случае написания соответствующего содержания завещания.
Марина звонила ему как-то, слушала излияния на теперь уже окончательно законную тему «Я – инвалид» и историю о том, как мама давеча высказала нашему бедному другу, дескать, Юра-то в Москве, хоть бы ты приехал крышу на даче покрыть…
Эта история, как и предупреждалось заранее, имеет очень плохой конец. Не надо пить, ребятки.

Винтаж (тема задана  Melory, категор., личн.) – это, конечно, в последнее время очень модное слово, а модных слов я немного побаиваюсь, потому что теряюсь в попытках определить их значение. Так в свое время модными стали слова, например, креативный или стильный. Мода на слова, на мой взгляд, страшнее моды на одежду, потому что проходит не бесследно, а оставляет особый липкий след в памяти.
Но если говорить о моем личном понимании термина винтаж, то стоит признаться, что это один из важных принципов моей жизни: приоритет вещей, бывших в употреблении.

(+ + +)

Я не умею рыться в секондах, я практически никогда не нахожу в них ничего интересного, но вижу, как находят другие люди, и очень люблю перебирать по-особенному пахнущие горы свитеров, всяких старых-престарых веро мода или бинетонов, около станции «Удельная». Там просто невероятный для нашего города блошиный рынок с инкрустированными перламутром шкатулками позапрошлого века, с непонятными мне, девушке, железками, с куклами, у которых пересажены головы от одной к другой, с прочими сокровищами разной стоимости и ненужности.
Но если говорить о куклах, то нужно сразу рассказать, что рядом с моей работой открылся секонд, и в нем продают старых кукол с керамическими головами и ладонями по 300 рублей. Мне все хочется купить одну и сшить ей какой-нибудь смешной костюм. Сделать из нее хиппи или царевну. Но я знаю, что при моей-то лени этот проект никак не тянет на осуществимый. И я просто прохожу мимо.
Особенная же страсть – это книжные комиссионки, разнообразные «Старые книги», в которых я нахожу десятками отличные книжки. Мне кажется, что вещь, которую уже кто-то держал в руках, кто-то любил или ненавидел – это вещь по-своему живая, обладающая собственной историей, и это невероятная ценность. Чужие фотографии – не журнальные, а настоящие, чужая одежда, чужие книги – это просто собрание тайн и неизвестных, проскользнувших мимо осколков настоящих жизней.
Однажды в книге Дж.Родари, такой, какая была у меня самой в детстве, я нашла фантик от советской жвачки. Помните, были такие забавные пластинки, были клубничные, были мятные, а мне попалась апельсиновая. Тогда в детстве они были дефицитом и радовали просто невероятно.
А еще как-то, на книжной ярмарке, где я покупала книжку про Янку, продавец предложил мне новый экземпляр. Но я сказала, что мне не принципиально, с витрины или из-под прилавка. А он рассказал, что как-то был у него покупатель на эту самую книгу. Этот товарищ сказал, что ему нужна непременно выставленная на прилавке книга, грязная и залистанная, ведь к ней, должно быть, прикасалось полгорода… И я вполне понимаю этого человека. Мы с ним одной крови.
Она чуть-чуть пахнет нафталином.

@темы: энциклопедия персональных чудес, осколки памяти, анатомия быта, дверь в лето, ясноликие

---

о звуках в голове

«Любая песня изначально благая,
Просто ты к этому еще не привык…»
БГ

Есть песня, которая отражает для меня горечь и боль невосполнимых потерь.
Ее когда-то любили петь в нашей компании на даче, а теперь вспоминают очень редко, поэтому я слушаю ее на диске и в исполнении автора.
И сейчас для прослушивания есть все условия. И потери, и плеер, да и бабье лето уже наступило самым что ни на есть календарным образом – все совпало. Я не слушаю. То есть я слушаю ее чуть-чуть по-другому.

Костя Бич как-то во время нашего совместного обучения в университете сказал, что в голове всегда должна звучать музыка. Мы сидели с ним в 36-м стрельнинском трамвае на задних сиденьях, было холодно и мы ждали отправления, слушали какую-то панк-группу, поделив одни наушники.
Я спросила: «И даже та противная музыка, что привязывается при малейшем контакте по радио или телевизору?». А он сказал: «Любая музыка лучше, чем ее отсутствие».
Это был очень важный урок для меня, я теперь всегда стараюсь следовать тому старому совету.
Сейчас в моем внутреннем плеере, как и вокруг меня в мире…

...бабье лето

Бабье лето, бабье лето,
Желтой листвы костерок
Дай мне в бою ненамокшего кремня,
Плавный ружейный курок.

Наместник низложен. Лихие гвардейцы,
Надев парики и чулки,
Под видом служанок пытаются скрыться.
Что ж, можно теперь отдохнуть.

Прилечь на шинели, забыться
Или гулять по растительным рощам,
Которых не видел ни разу,
Где травы и камни до нынешней ночи
Доступны были лишь редкому глазу.

Бабье лето, бабье лето,
Желтой листвы костерок
Дай мне в бою ненамокшего кремня,
Плавный ружейный курок.

Здесь воздух наполнен и даже пространство
Бессмысленным запахом леса.
На лавке, качаясь от лева до права,
Сидит неизвестная мне поэтесса.

Ты помнишь, товарищ, окопы копали,
Лекарственный запах, горелую копоть
Как лезли на стены, как рвы крепостные
Телами друзей до краев наполняли.

Бабье лето, бабье лето,
Желтой листвы костерок
Дай мне в бою ненамокшего кремня,
Плавный ружейный курок.

А тем кто в обозе, иль где-то при штабе
Теперь не смешно, а обидно,
Когда наши светло-зеленые стяги
Всему мирозданию видно.

Из темных темниц, что за стенками были
Устроим для всех подземельные парки,
Чтоб дети в присутствии взрослых глазели
На крепкость камней и на качество сварки.

Бабье лето, бабье лето,
Желтой листвы костерок
Дай мне в бою ненамокшего кремня,
Плавный ружейный курок.

@музыка: "Дай мне в бою ненамокшего кремня..."

@настроение: скорбь

@темы: чужие строчки, осколки памяти, Б.И.Ч. божий, мой личный маленький виварий

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

несвоими словами

Я хотела написать пост, но как-то не пишется. Поэтому я рассматриваю старые фотографии и перечитываю давно любимые стихи.

***
...ломаются пальцы, как сигареты,
почти без войны - поцелуй до минета
почти не любовь -
от дверей и до лифта.
теперь уже можно,
теперь тебе можно.
это
не кажется сложным,
конвертик души оригами -
и на диване с ногами
встретила новые сутки портвейном,
веня в колонках и проза на выход,
фото с усталым и нервным кобейном -
still life.
но тихо...
тихо..

(с) а.л.

или вот еще два стихотворения, написанные Умkой

***
а на прыщавых спинах
площадей
горят костры…
в напалм ныряют
солнечные кролики.
я не могу
пересчитать на пальцах
всех людей,
что довели меня до
пафосных стишей....
мне не составить
даже списка
параноиков.
что вам до них?
они
ломали голоса
и все иллюзии,
едва сорвавшись с пленки.
они пытались
обьяснить:
когда лед тонкий
хватает наглости идти –
но лучше танцевать
что шепот
обязательно на крик
сорвется…
что стены
чуточку ушасты…
нас подслушивало солнце
и даже по ночам
повадилось к нам шастать…
мы прятали от света
рваных ран
горящий взгляд
и разбивали звезды…
читали вслух…
все… правда, все подряд
"да звучало это как-то…"
не серьезно.


***
примерная школьница
белые воротнички
жаль или нет,
на уроках нам не сказали

что время не учит,
не лечит,
сжимает вискИ

примерная школьница
вИски, медали, сандали,

аттестат.
счастливой дороги
куда же теперь?
небо не льётся из глаз -
огорожены чёрным.

бог крадёт классный журнал
и вычёркивает
первыми тех, кого вечно выгоняли за дверь

осталось только осознанно разменять
на мелочь счастливое, чаще -
пьяное
детство.
примерная школьница
жаль или нет
по наследству
не передаётся способность
спокойно сдыхать
перед телевизором
пульт регулирует пульс
никому больше не верят
глаза
огорожены чёрным
бог украл классный журнал
благосклонно
вычёркивает
первыми тех,
кого вечно выгоняли за дверь


Кстати, читали ли вы "Легкий завтрак в тени Некрополя" и как вам это понравилось?

@темы: чужие строчки

---

первые рифмы этой осени

В колодцах дворов плескается небо
и тает неслышно. Холодные дни
становятся трещинами на стенах.
Растут из асфальта трамваи и пни.
Шаги по камням оглушающее громки:
долой каблуки, новый шаг – босиком.
У города начинаются ломки,
он бредит, что ветер стал сквозняком.
Ему грезятся птицы в простуженном небе
и заросли мака. Приблудный шахид
колет пятки о крошки засохшего хлеба.
В эту ночь так легко совершить суицид.
Распарывать вены ржавеющим лезвием
не сложнее, чем солнцу взглянуть в глаза.
Можно было немного помедлить, если бы
в уголке мутных окон блеснула слеза.
Но ты – нежеланный ребенок города,
ты стоишь не больше, чем палые листья –
растоптаны, брошены в грязь без сомнения –
цветные монетки, разменные жизни…
Мелодии вальса и панихиды
летят, спотыкаясь, на дым сигарет.
Но боль выцветает, как старое фото,
на пятки теней наступает рассвет.
Под утро вскрываются реки и письма,
течет молоко по камням да по небу,
по крышам домов, по ступеням, по спинам,
по теплому нёбу, по грязному снегу…
Срастаются в швы все открытые раны,
стираются сны, и на приторно чистых
белках птичьих глаз оседают туманы…
Возможно, ты жив, но возможно – лишь призрак.

2007 г.


С удивительной оперативностью по приходу дождей и холодов я взялась за дописывание старых рифмованных строчек. Результатом первых двух полноценно-осенних дней явился законченный стихотворень умеренно-депрессивного содержания, который лично мне нравится далеко не так сильно, как хотелось бы.
Впрочем, существенно не это.
Кто-то помнит, как я рассказывала, а кто-то узнает сейчас: и герои, и образы у меня в произведениях часто имеют корни в личной истории; люди становятся сюжетами, кошки – людьми, события – вещами и т.д. В результате, я сама не всегда могу разобраться в этом маскараде. Что же касается последнего стихотворения, то дописано оно было ровно в тот день, что и дочитана шестая книга ГП, и я точно знаю, как второй факт повлиял на первый. Это прелюдия.
А теперь, собственно, к делу. Я вам предлагаю угадать, какая строчка из стихотвореня напрямую в моем представлении связана с творением госпожи Роулинг. Объяснить почему – не требую, потому что это уже верх пилотажа и залезание в черепную коробку.
Приз победителю еще не придумала, но, полагаю, это можно будет осуществить совместно со счастливчиком.

@темы: Поттериана: взгляд из-за шкафа, стихи, Город

---

нерабочее настроение

Я вернулась на работу. Там пока еще много организационной суеты: и с расписанием, и с учителями, по своей-чужой воле покинувшими школу (уволилось двое иностранцев, поменялась учительница у второго, моего подшефного, класса, а с историком случилось вот что), - поэтому лично у меня как таковой работы нет. Вот я и маюсь бездельем, перебирая старые бумажки.
В очередной минипомойке в ящике стола обнаружились настоящие сокровища. Там я нашла сочинения на тему «Лучший друг» двухгодичной давности, писаные тогдашними пятиклассниками. Лично я смеялась до слез, посмейтесь и вы (орфография и пунктуация не тронуты по традиции).

«У меня нет лутших друзей.
Мне кажется что лутший друг должен быть: добрый, ласковый, вставать за тебя, защищать.
Я бы хотела чтобы у меня была такая подруга.
Патсаны тупые.
Моя подруга занималась бы программированием.
Ей бы нравилось учить уроки, расследовать всякие дела.
Ей 18 лет, рост 1 м 78 см.
Она любит печатать на компьютер.
Вобщем самая лутшая подруга.»

«1. Мы с ним играем футбол.
2. Мы ходим в компютерный клуб.
3. Мы с другом ходим ко мне а потом к нему.
4. Мы с ним ходим на концерты.
5. Мы с ним увлекаемся комиксами.
6. У моего друга проблемы когда его бьют.
7. Мы с ним слушаем музыку.
8. Мы с ним балуемся.
9. Мы с ним иногда бьем других.
10. Мы с ним говарим на уроке.
11. Моего друга зовут Слава.»

«1. не предает, не смеёться надо мной.
2. любит играть в комп, и зырить TV.
3. Хочет достич популярности.
4. он худой как спичка.
5. он сильный умный.
6. болтаем о компьютерных играх.
7. он помагает мне. идет за мою команду на физ-ре.
8. мы вообще не соримся.
9. Он хочет стать хакером.»

«Мой любимый и лучший друг Айша. Она добрая, веселая, забавная хорошо и классно прикалывается. Она отличница и очень много помагает. Мы редко соремся и часто миремся. Мы очень много времени проводим в месте. Она ходит на джазовые и бальные танцы. У её есть кружок она ходит на ИЗО. Ее недостатки она маленького роста 1,35 ей 10 лет 35 кг 45 кг.
Мы лучшие друзья.»

Вот такие содержательные тексты.

И еще: как вы уже прочли выше, занимаюсь я на работе неработой. Сегодня дочитала шестую книгу. Мне кажется, я намеренно читала ее долго, по нескольку раз возвращаясь на какое-то количество абзацев или страниц назад, отвлекаясь в транспорте и прячась в интернете, потому что - спасибо добрым людям - знала, чем все закончится.
Но, пусть и была подготовлена, я все равно расстроена.
И, хотя я никогда не плачу над книгами, для меня это - потрясение даже при сухих глазах. Не знаю, как мне читать теперь что-то другое, как я раскрою завтра в метро Грошека... это же просто абсурдно...

@музыка: "Последняя ночь накануне столетней войны..."

@темы: школа девятого типа им. М.Ю. Лермонтова, я спросил у соседа: почему ты так глуп?, still life

---

пара слов о неадекватности

а знаете, что мы делаем перед свадьбой?
мы делаем своими руками: я - сережки, Июлька - подвязку. закончим не скоро.
вставать нам часов в семь (это к слову)
у Июльки есть все выпущенные серии ГП (это ко второму слову)
но она не дает мне их смотреть (это к третьему)

мы - самые эпические невеста и ее подружка

@темы: ясноликие

---

...

много ли надо дуре для счастья?

на самом деле, не очень. вот, рылась я на просторах сети и нарыла кое-что...
ведь оказалось, так сложно найти интересную снейпо-рикмановскую фотографию. он, как героиня Марии Грипе Каролина, обладает удивительной способностью передавать сложные эмоциональные состояния лаконичной, но невероятно выразительной мимикой, а вот фотографии этого не отражают.
впрочем, вот это фото мне нравится. и даже очень.
не ждите от меня какого-то умного, содержательного поста. я сейчас на него не способна...

@темы: Поттериана: взгляд из-за шкафа

---

увидеть париж и…

Завтра мне выкрасят волосы в бескомпромиссный красно-рыжий. Давно со мною не случалось подобных метаморфоз.
Я буду невероятно красива. У меня есть сине-лиловое белье, которое удивительно сочетается с моей аристократически бледной кожей. А если к ним добавить еще и рыжие волосы, то одного взгляда на этот совершенный ансамбль будет хватать для того, чтобы потеряться в дебрях архетипов, сгинуть в поисках бальных зал и сырых темных дворцовых закоулков, в которых барышни держали прямую спину и безупречно делали реверанс. Нынешние красавицы отменно делают лишь минет и холодный борщ, и первое значительно чаще…
Поэтому, как мне кажется, на меня будет спрос.
Торопитесь, пока не поздно, потому что через месяц мне сделают загранпаспорт, и получу законный повод улететь куда-нибудь далеко. Ведь, если вдуматься, кроме Москвы и Пскова по разу, я вообще не видела других городов, я всегда знала только один единственный Город с его туманами, серыми стенами и неровным асфальтом. А теперь я могу поехать куда угодно. И коль уж на Прагу сейчас такая пугающая мода, я, пожалуй, полечу в Париж. С виду анемичные, а в душе безудержно страстные французы знают толк в бледной коже.
К этой поездке я полностью подготовлена. У меня есть вышеозначенные составляющие нужных цветов, а, кроме того, я в совершенстве знаю французский язык. Потому что кроме заученной с детства всеми жителями страны Совдепии, независимо от социального статуса, возраста и религиозных взглядов, одиозной кисеворобьяниновской фразы знаю еще три: силь ву пле, се ля ви и воуле ву куше авек муа. Я справедливо считаю, что этих слов мне хватит, чтобы войти в мифологию современного Парижа и быть записанной в одной строчке, например, с Джимом Моррисоном. Неважно даже будет то, смогу я хоть приблизительно сымитировать рокочущий акцент, потому что первые три фразы все равно никакой роли не играют, они нужны лишь для того, чтобы чуть разнообразить собственную речь и не казаться попугаем, четвертая же фраза вообще может не иметь словесного выражения, оно ей не нужно, она понятна априорно и невербально. А облечение ее в неуклюжие речевые конструкции – лишь легкий поклон придирчивым господам филологам.
Итак, я подойду к первому попавшемуся французу и скажу ему на вольном неоэсперанто заранее подготовленное заклинание, и он забудет все на свете, потому что я буду – ирреальная дворовая принцесса его фамильных грез. Я возьму его за руку, и он уже не вспомнит ни имя своей подружки, ни какое-то другое женское имя, ни даже мое…
У него в офисе будет стыть кофе с сахаром или без (но лучше все-таки без, потому что я не люблю сладкий кофе), а он только выбежал за газетой… выбежал за газетой, а получил скручивающиеся в жгуты простыни, задуваемые утренним ветром в комнату прозрачные занавески, незнакомый почерк на незнакомом языке и молчаливую бледнолицую спутницу, которая непременно его бросит, потому что и дальше следовать логике постельного белья и занавесок на ветру – все равно что расписаться в собственной амебоподобности. А я же принцесса…
Ну да, я буду иметь успех, потому что, наверное, французские мужчины уже изрядно устали от девочек в беретках, считающих количество чужих оргазмов в минуту. Я буду просто до неприличности хороша…
Если только в салоне красоты не закончится красно-рыжая краска для волос…

______________
*фото by BAZAN

@темы: метафоры

---

дважды два

Все просто. Моя жизнь сейчас укладывается в единственное предложение с однородными членами: «Гарри Поттер», осень, чужая свадьба, старые фото, отлетевшие набойки на сабо, дистимия, поликлинические направления, 22 августа, еще более старые, нежели фото, тетради со стихами, бойкот телевизору, новый чай, одинокий кофе напротив бывшего «Сайгона».

Проявляются старые знакомые. Меня трясет: то от радости, то от злости. Список на vkontakte.ru распухает, как отсыревшая книга, хотя с половиной из желающих периодически лицезреть меня 50 на 69 точек в углу своего монитора я никогда дружна не была. Я даже, скорее, была недружна. А теперь они шлют мне заявки на друзьевключение и даже – что вовсе невероятно – сообщения. Здравствуй, Юля Ананьева! Здравствуй, Аня Таран! До свидания, девочки!

Эстель, я видела твой список книг. А вот мой:
1. Седьмая часть сами-знаете-какой-книги. Бесспорно.
2. Зэди Смит, «Белые зубы».
3. Иржи Грошек от «Легкого завтрака…» до «Легкого завтрака…»
4. наконец-то, «Игра в классики».
5. и еще кафкианский «Замок».
6. Нил Гейман, «Задверье», «Звездная пыль» и т.д.
7. Памук, однозначно, потому как «Снегом» была невероятно впечатлена.
8. «Пейзаж, нарисованный чаем» и «Другое тело» Павича.
9. снова «Муми-тролли».
10. и «Путешествие налегке» Янссон.
11. Анна Старобинец «Убежище 3/9»
12. «Воздушные пираты»
13. Кейт Миллер "Книга полетов"
14. Чайна Мьевиль "Вокзал потерянных снов"

Пока достаточно, как мне кажется. Впрочем, количество нечитаных книг стремительно приближается к сотне. Там и Пелевин, и несколько японцев разной степени известности, и Кизи, и воспетые Кундерой Броховские «Лунатики»…

А еще обнаружилась новая страничка с песнями моего сокурсника и друга Кости Парамзина. Когда-то я обещала дать ссылку на его музыку, но тогда на сайте были проблемы, а теперь он и вовсе переехал. Теперь же я уже часа два подряд слушаю последний альбом «Пропущенные звонки», который настойчиво рекомендую для тех, кто по-прежнему интересуется славным музыкальным коллективом Sot-75.
Для тех же, кто все еще ждет от меня текста, имеющего художественную ценность и превышающего в своем размере сотню страниц, я по секрету скажу: вышеозначенный альбом, одиннадцатый трек.
Именно он побудил меня послать куда подальше фаулзовские заветы относительно того, как, почему и что должно происходить с героями, и решить для себя стать для своих героев добрым богом. По крайней мере, падающие в судорожном объятии среди дермантиновых кресел пустого темного зала Сашка с Маринкой – под звуки стремительно-бескомпромиссной «Нежное тело лета» – это, простите, образ, который я не могу предать. И сколько хотите обвиняйте меня в пошлости и безвкусии…
Словом, вам сюда.

А я пока проверю обстановку на vkontakte.ru…

@музыка: Sot-75 "Нежное тело лета беспощадно рвет стихи..."

@настроение: дистимия

@темы: с запахом типографской краски, Б.И.Ч. божий, still life