"Когда ты начинаешь всматриваться в бездну, у тебя чай остывает" (с)
Утренний Город удивительно спокоен. В безветрии мягкий дым из труб поднимается вертикально вверх и тонет в низких облаках. Пасмурно и тихо. Спешащие домой проститутки и запах кофе. И ощущение необходимости что-то сказать. Как будто ты решил рассказать что-то, а потом передумал, но рот открыт, и эту неловкую ситуацию надо разрешить. Сказать…
…Помнишь, как мы учились в школе? Как на уроках литературы изучали поэтов серебряного века. А в кабинете у дверей был вывешен рукописный список тем занятий и сочинений, и нужно было успеть записаться на те темы, которые тебе интересны. Я выбрала Осипа Мандельштама, но перепутала дни и не успела подготовить доклад… День стоял о… о скольки головах?
Учительница литературы называла меня символисткой. А мне самой символисты казались слишком пафосными…
Потом Полина написала сочинение по Маяковскому в стихах, в том самом стиле лесенкой, и получила за него тройку…
А наша учительница истории хотела в молодости стать переводчицей, но на ин.яз учиться ее не пустили из-за того, что, будучи ребенком, она два дня провела в немецкой оккупации и могла бы быть завербованной фашистами – так считала партия. У нашей учительницы не было иллюзий насчет советской власти – и мы получили отечественную историю в полном объеме…
А у учителя биологии было только по четыре пальца на каждой кисти…
В кабинете физики парты с розетками. 220 на уровне колен. Мы изучали электродинамику, но ничего не понимали. Чуть больше понимали оптику…
- Щели это очень важно, - говорил физик, доцент на пенсии, - вот мы вчера с лаборанткой искали щели. И не нашли. И опыт не удался.
…у шестнадцатилетних нас от смеха слезы катились по щекам…
Город проглотил нас. Молчащий, хранящий в своей утробе полсотни нас – он утомленно зевает… И лениво потягивается под звуки наших многоголосых будильников. Подняв воротник, выйти на его улицы и спешить на работу, зная, что это не самое важное.
…Помнишь, как мы учились в школе? Как на уроках литературы изучали поэтов серебряного века. А в кабинете у дверей был вывешен рукописный список тем занятий и сочинений, и нужно было успеть записаться на те темы, которые тебе интересны. Я выбрала Осипа Мандельштама, но перепутала дни и не успела подготовить доклад… День стоял о… о скольки головах?
Учительница литературы называла меня символисткой. А мне самой символисты казались слишком пафосными…
Потом Полина написала сочинение по Маяковскому в стихах, в том самом стиле лесенкой, и получила за него тройку…
А наша учительница истории хотела в молодости стать переводчицей, но на ин.яз учиться ее не пустили из-за того, что, будучи ребенком, она два дня провела в немецкой оккупации и могла бы быть завербованной фашистами – так считала партия. У нашей учительницы не было иллюзий насчет советской власти – и мы получили отечественную историю в полном объеме…
А у учителя биологии было только по четыре пальца на каждой кисти…
В кабинете физики парты с розетками. 220 на уровне колен. Мы изучали электродинамику, но ничего не понимали. Чуть больше понимали оптику…
- Щели это очень важно, - говорил физик, доцент на пенсии, - вот мы вчера с лаборанткой искали щели. И не нашли. И опыт не удался.
…у шестнадцатилетних нас от смеха слезы катились по щекам…
Город проглотил нас. Молчащий, хранящий в своей утробе полсотни нас – он утомленно зевает… И лениво потягивается под звуки наших многоголосых будильников. Подняв воротник, выйти на его улицы и спешить на работу, зная, что это не самое важное.
Я ведь хотела сказать что-то другое…