"Когда ты начинаешь всматриваться в бездну, у тебя чай остывает" (с)
Тут, в деревне, малины - тьма. Ветки прогибаются по крупными сочными ягодами, кажется, лет пять я такого не видела. Выходя поутру в туалет, забываю начисто о естественных необходимостях и ем, кажется, килограммами. Как знает любой дурак, малину вкуснее всего есть с куста.
Сверкер сказал, что где-то слышал, что червяки из малины самые полезные.
- В смысле, если их есть?
- Ну да.
- Чего-то меня не тянет проверять...
- Меня тоже.
Пока они с Магдой в отпуске, я хожу к ним по вечерам выгуливать детей, а больше вроде как и незачем. Мы пьем: Сверкер - пиво, я - вино (сладкая Сангрия закончилась, и осталась только терпкая Изабелла из картонной коробки), Магда - и то, и другое. И ведем дежурные разговоры о родильных домах и Южном парке. Кажется, мы никогда еще не вели себя более абсурдно, если говорить об этих днях с точки зрения экзистенционализма.
__________
А сегодня (когда я начинала писать эту заметку), кстати, Ольгин день.
Поскольку обладательниц этого славного имени у нас в компании было аж двое, и желание веселиться, понимаемое подростками всегда превратно, не пропадало, то праздновали мы эту дату всегда очень бурно.
Однажды мы изрядно запаслись продуктами, мы же все же девочки, решили добавить в очередную пьянку элемент культурности и наделать салатов. У нас получился обычный помидорно-огуречный с растительным маслом, сельское подобие оливье с майонезом, а продукты еще оставались. И я вот совершенно не помню, что там было конкретно, но помню, что были какие-то рыбные консервы, с которыми мы намешали всего подряд. Обычно в походах подобные миксы обзываются "салатом Принцесса", но мы решили, раз уж день Ольгин, то и месиво это мы назовем "Ольга". Чтобы попасть в контекст праздника, для пущей конгруэнтности. Заправлять Ольгу было нечем, и в ход пошло масло из-под тех же консервов.
А потом на берегу реки нас застал дождь, мы прибежали со своими салатцами на летнюю кухню к Кисе, потому что она, эта кухня, ближе всего к речке, потому что Киса нравился Фанни, и потому что мы все с самого начала надеялись, что будет дождь, а мы побежим к Кисе, потому что он веселый.
На летней кухне мы пили спирт из разнокалиберных стопок, шутили, а Киса придвигал к себе "Ольгу" и ел прямо из салатницы, и даже бил меня по рукам, когда я к ней тянулась (хотя идея с заправкой из консервов была моей, и у меня на "Ольгу" была добрая половина авторских прав). Он говорил, что очень вкусно и пусть мы через год сделаем такой же салат. А мы напились и забыли рецепт. Восстановить же его по остаткам было невозможно - наш друг съел все подчистую. Киса любил покушать.
Впрочем, с рыбными консервами были еще истории.
Однажды мы закусывали стащенной Фанни у бабушки "Печенью трески". Мы сидели в более удачную теплую звездную ночь на том же берегу, а Финист спрашивал, что у нас есть пожевать для культурного потребления горячительных. Мы сказали, что у нас есть печень трески и хлеб из-под ноги. "Хлеб из-под ноги" - это было сказано искренне, потому что правда, но с легкой руки Финиста это стал бренд вечера.
А в другой раз в походе один наш четырехглазый друг открывал шпроты ножом, получалось у него это не очень. Кто-то предложил помочь, а он ответил:
- Не, я сам. А то еще придется делиться.
__________
Сейчас, конечно, все не так брутально. Но тоже по-своему смешно.
Орасио привез Марусе кошачий корм, а там дубль всех пояснений не на инглише, а почему-то на греческом.
- Это почему, интересно? - спрашиваю.
- Ну, как бы кошерно по-православному, кошерный корм, - говорит Орасио.
- Если кошерно, то должно быть на иврите, а по-православному... канонически? Подойдет?
- Наверно.
- Канонический корм для православных кошек.
А однажды гамак как-то резко просел под нами с маленьким Десперо. Я его побаиваюсь, а Орасио сел и говорит, мол, дай с ребенком поваляюсь.
- Не, - отвечаю, - Боливар не выдержит двоих.
И еще провожали своих всех в город, и с ними должна была ехать наша деревенская знакомая, Татуйка. Мы стояли у машины, было жарко, Десперо сопел в слинге и пытался в нем встать, а Татуйку облепили аж двое сыновей, вертких и по-арабски смуглых от загара.
- Я вам там оставила по два огурца, - давала последние указания Татуйка.
- "Вам там по два огурца, вернусь в пятницу", - сказали мы с Орасио хором.
Вот к чему приводят восемь лет совместной жизни. А 20 сентября будет даже 100 месяцев.
И какими только подсчетами не займешься в разлуке. Кстати, осталось примерно 116,5 часов до возвращения из города моего благоверного.
И не забыть поздравить Финиста с днем рождения в четверг.
Сверкер сказал, что где-то слышал, что червяки из малины самые полезные.
- В смысле, если их есть?
- Ну да.
- Чего-то меня не тянет проверять...
- Меня тоже.
Пока они с Магдой в отпуске, я хожу к ним по вечерам выгуливать детей, а больше вроде как и незачем. Мы пьем: Сверкер - пиво, я - вино (сладкая Сангрия закончилась, и осталась только терпкая Изабелла из картонной коробки), Магда - и то, и другое. И ведем дежурные разговоры о родильных домах и Южном парке. Кажется, мы никогда еще не вели себя более абсурдно, если говорить об этих днях с точки зрения экзистенционализма.
__________
А сегодня (когда я начинала писать эту заметку), кстати, Ольгин день.
Поскольку обладательниц этого славного имени у нас в компании было аж двое, и желание веселиться, понимаемое подростками всегда превратно, не пропадало, то праздновали мы эту дату всегда очень бурно.
Однажды мы изрядно запаслись продуктами, мы же все же девочки, решили добавить в очередную пьянку элемент культурности и наделать салатов. У нас получился обычный помидорно-огуречный с растительным маслом, сельское подобие оливье с майонезом, а продукты еще оставались. И я вот совершенно не помню, что там было конкретно, но помню, что были какие-то рыбные консервы, с которыми мы намешали всего подряд. Обычно в походах подобные миксы обзываются "салатом Принцесса", но мы решили, раз уж день Ольгин, то и месиво это мы назовем "Ольга". Чтобы попасть в контекст праздника, для пущей конгруэнтности. Заправлять Ольгу было нечем, и в ход пошло масло из-под тех же консервов.
А потом на берегу реки нас застал дождь, мы прибежали со своими салатцами на летнюю кухню к Кисе, потому что она, эта кухня, ближе всего к речке, потому что Киса нравился Фанни, и потому что мы все с самого начала надеялись, что будет дождь, а мы побежим к Кисе, потому что он веселый.
На летней кухне мы пили спирт из разнокалиберных стопок, шутили, а Киса придвигал к себе "Ольгу" и ел прямо из салатницы, и даже бил меня по рукам, когда я к ней тянулась (хотя идея с заправкой из консервов была моей, и у меня на "Ольгу" была добрая половина авторских прав). Он говорил, что очень вкусно и пусть мы через год сделаем такой же салат. А мы напились и забыли рецепт. Восстановить же его по остаткам было невозможно - наш друг съел все подчистую. Киса любил покушать.
Впрочем, с рыбными консервами были еще истории.
Однажды мы закусывали стащенной Фанни у бабушки "Печенью трески". Мы сидели в более удачную теплую звездную ночь на том же берегу, а Финист спрашивал, что у нас есть пожевать для культурного потребления горячительных. Мы сказали, что у нас есть печень трески и хлеб из-под ноги. "Хлеб из-под ноги" - это было сказано искренне, потому что правда, но с легкой руки Финиста это стал бренд вечера.
А в другой раз в походе один наш четырехглазый друг открывал шпроты ножом, получалось у него это не очень. Кто-то предложил помочь, а он ответил:
- Не, я сам. А то еще придется делиться.
__________
Сейчас, конечно, все не так брутально. Но тоже по-своему смешно.
Орасио привез Марусе кошачий корм, а там дубль всех пояснений не на инглише, а почему-то на греческом.
- Это почему, интересно? - спрашиваю.
- Ну, как бы кошерно по-православному, кошерный корм, - говорит Орасио.
- Если кошерно, то должно быть на иврите, а по-православному... канонически? Подойдет?
- Наверно.
- Канонический корм для православных кошек.
А однажды гамак как-то резко просел под нами с маленьким Десперо. Я его побаиваюсь, а Орасио сел и говорит, мол, дай с ребенком поваляюсь.
- Не, - отвечаю, - Боливар не выдержит двоих.
И еще провожали своих всех в город, и с ними должна была ехать наша деревенская знакомая, Татуйка. Мы стояли у машины, было жарко, Десперо сопел в слинге и пытался в нем встать, а Татуйку облепили аж двое сыновей, вертких и по-арабски смуглых от загара.
- Я вам там оставила по два огурца, - давала последние указания Татуйка.
- "Вам там по два огурца, вернусь в пятницу", - сказали мы с Орасио хором.
Вот к чему приводят восемь лет совместной жизни. А 20 сентября будет даже 100 месяцев.
И какими только подсчетами не займешься в разлуке. Кстати, осталось примерно 116,5 часов до возвращения из города моего благоверного.
И не забыть поздравить Финиста с днем рождения в четверг.
-
-
27.07.2009 в 22:53А ещё мне нравится имя Фанни) Я когда-то ездила в "Орленок" и познакомилась с двумя девчонками-сестрами с Кавказа - их звали Лина и Фатима, которую почему-то все звали Фанни. И, когда я у тебя читаю и зацепляюсь глазами за это имя, сразу ощущение некой ностальгии обвалакивает
-
-
28.07.2009 в 02:59Чего только о тебе ни узнаешь)) Малинники - это так по-сельски романтишно))
Значит, все правильно) Для меня эти "летние" записи тоже ностальгичны, но у меня-то понятно, почему. А когда у кого-то чувства от текста созвучны моим, пусть даже не совсем по поводу рассказа, это приятно.