"Когда ты начинаешь всматриваться в бездну, у тебя чай остывает" (с)
Все, что вы хотели знать о потерянном детстве, о ценности мгновений настоящего, о том, каким временем жить, можно ли остановить время, что бывает с теми, у кого нет прошлого, и с теми, у кого это прошлое есть и кто хочет его вернуть, или обесценить, или оставить позади. Удивительным образом книга полностью оправдывает хвалебную аннотацию и действительно рассказывает о том, как компания странных людей и не совсем человека пытались каждый по-своему приручить время. Плюс замечательный язык, отличное умение передавать атмосферу летнего теплого вечера во Франции или зимних дней в занесенной снегами Швеции...
Очень хорошая книга, с которой мы почему-то звучим в совершенно разных тональностях. Наверное, перечитывать не буду.
Джу, я помню, что ты хотела ее прочитать, и если тебя не смутит то, что Десперо местами помял ее и в одном месте даже порвал, то я отошлю книгу тебе. Она очень хорошая, и отдавать абы кому эту книгу я не хочу, хочу - кому-то близкому.
"Он приехал из страны, которой мне не узнать никогда; из тех странных краев, которые лежат на пути у всех людей и откуда они выходят утратившими память или исстрадавшимися. Утратившие память становятся взрослыми, а исстрадавшиеся порой идут вдоль бульвара до самого края слов, стремясь приблизиться к нагорьям детства."
"— Да, я вижу с вами и море, и пляж. Но эта акварель - не карта грез и не географическая карта. Тот, кто написал ее, хотел удержать в этом безупречном шаре хрупкое мгновение счастья, детства. Дети играют в шарики, и детство уходит. Тот, кто написал эту картину, смотрел на детей. Мы с Клеманом нашли маленькую ямку в кухонном полу и играли на очки. Мы говорили, что никогда отсюда не переедем: в другом доме не будет ямки в кухонном полу. Мы играли, чтобы выигрывать. Конечно, нам очень нравились шарики, но их цвета и рисунки просто были частью нашей жизни, мы не воспринимали их отдельно. Кто-то стоя у нас за спиной, смотрел на нас и хватался за кисти, чтобы остановить время, приручить, удержать на бумаге неуловимый круг детства. На этой картине дремлет мое круглое, совершенное детство и нежность того, кто смотрел, как оно уходит. Художник испытывал лишь мучительное наслаждение и ничего не останавливал ради себя самого. Для меня шарик существовал, чтобы жить, катиться. Сегодня я смотрю на него вместе с вами, и мне от этого больно, так больно, что от этой боли становится лучше. Я ничего не хочу забывать."
озаглавила было запись по названию книги, но на самом деле писала о втором произведении, в нее вошедшем, а не о заглавном. "Пузырь Тьеполо" тоже хорош, кстати.
Очень хорошая книга, с которой мы почему-то звучим в совершенно разных тональностях. Наверное, перечитывать не буду.
Джу, я помню, что ты хотела ее прочитать, и если тебя не смутит то, что Десперо местами помял ее и в одном месте даже порвал, то я отошлю книгу тебе. Она очень хорошая, и отдавать абы кому эту книгу я не хочу, хочу - кому-то близкому.
"Он приехал из страны, которой мне не узнать никогда; из тех странных краев, которые лежат на пути у всех людей и откуда они выходят утратившими память или исстрадавшимися. Утратившие память становятся взрослыми, а исстрадавшиеся порой идут вдоль бульвара до самого края слов, стремясь приблизиться к нагорьям детства."
"— Да, я вижу с вами и море, и пляж. Но эта акварель - не карта грез и не географическая карта. Тот, кто написал ее, хотел удержать в этом безупречном шаре хрупкое мгновение счастья, детства. Дети играют в шарики, и детство уходит. Тот, кто написал эту картину, смотрел на детей. Мы с Клеманом нашли маленькую ямку в кухонном полу и играли на очки. Мы говорили, что никогда отсюда не переедем: в другом доме не будет ямки в кухонном полу. Мы играли, чтобы выигрывать. Конечно, нам очень нравились шарики, но их цвета и рисунки просто были частью нашей жизни, мы не воспринимали их отдельно. Кто-то стоя у нас за спиной, смотрел на нас и хватался за кисти, чтобы остановить время, приручить, удержать на бумаге неуловимый круг детства. На этой картине дремлет мое круглое, совершенное детство и нежность того, кто смотрел, как оно уходит. Художник испытывал лишь мучительное наслаждение и ничего не останавливал ради себя самого. Для меня шарик существовал, чтобы жить, катиться. Сегодня я смотрю на него вместе с вами, и мне от этого больно, так больно, что от этой боли становится лучше. Я ничего не хочу забывать."
Филипп Делерм
озаглавила было запись по названию книги, но на самом деле писала о втором произведении, в нее вошедшем, а не о заглавном. "Пузырь Тьеполо" тоже хорош, кстати.
-
-
17.01.2010 в 18:42-
-
17.01.2010 в 18:59тогда я пишлю тебе. у меня еще Томас для тебя лежит и яйцо с муми-троллями.
-
-
10.02.2010 в 00:11Это всего лишь фан-сайт для игрушки, нам нужно чтобы у него были посетители - потом мы будем круты-круты, а пока привлекаем аудиторию так
Прошу прощения за беспокойство)))