Висят коленки, локти протерты.
Мама, дай - ну что тебе, жалко? -
твой новый бантик коричнево-желтый.
Не важно, что розочки аляповаты,
не важно, что низ не стыкуется с верхом,
ведь даже вредный флейтист Алпатов
сказал: "Ты стала другим человеком!"
Вера Павлова
Ах, маленькая, сентиментальная деточка опять разглядывает фотографии родного городочка!
Странно иногда становится от того, что я жила там столько лет, сейчас, когда я безупречно точно умею рассчитывать время поездки по количеству станций в метро, когда обсуждаю с кем-нибудь поход в кино, когда качу тележку в супермаркете. Становится странно и страшно от того, что таким знакомым и привычным стал огромный город.
А когда-то можно было успеть за один день переделать кучу дел, и по три раза на дню сбегать в школу, и в гости к "подружке", и в библиотеку. В библиотеке мы сидели за огромными коричневыми столами, а удивительные женщины приносили нам горы книг и открывали их на нужных страницах, советовали, в какой из них материал изложен полнее и доступнее: в эту минуту - тебе три тома о Петербурге в творчестве Гоголя, пять минут спустя - кому-то другому о двигателе внутреннего сгорания, еще через десять минут - "какие именно реформы вас интересуют: таких-то таких-то годов или тех-то тех-то?". Они были волшебницами, потому что они знали ВСЁ.
Я писала реферат "Слово-образ "ночь" в русской поэзии", склеивая в гигантский рулон попеременно свои измышления и цитаты из книг. За окнами во всю стену шли люди, ездил маленький трактор, убирающий снег. А за соседними столами сидели мои одноклассники: мы бесконечное множество часов провели в библиотеке, среди пыльных стеллажей с кирпичами Ленина и Энгельса и нелепыми экспозициями, которые никого не интересовали.
И так было грязно в межсезонье! Я маленькая всегда ходила в художку в резиновых сапогах, рассекая по расквашенной земле, и ненавидела эту дорогу. А потом я подросла, и не комильфо стало носить эти сапожищи - и стало еще хуже. Но пока я еще была крохой, я с моими немногочисленными приятелями играла в "мышка, мышка, засоси" - страшная игра с нелепым зоофилическим названием. Нужно было встать в лужу, в самую грязную и топкую, чуть подпрыгивать, увязать изо всех сил и орать: "Мышка, мышка, засоси, ни за что не отпусти", - и пытаться потом вырваться. Особенным шиком считалось, если в луже напрочь увязал и слетал с ноги один сапог...
Когда осень теплая и сухая, можно гулять часами, но где? И ты начинаешь ходить вдоль и поперек, поперек и вдоль, зигзагами, по диагонали, крест накрест, от дома одного знакомого к дому другого.
"Я сегодня гуляла шесть часов" - "Где у вас там можно гулять шесть часов?" - "Ну, я сначала гуляла с Оксаной, потом встретила Олю, и мы пошли на мост... (Оксана и Оля - мои случайные "подружки", у меня было очень много таких эпизодических друзей)"... "Кому-то ты целыми днями пишешь письма, а меня опять забыла поздравить с днем рождения..." - "Извини".
...Сейчас я больше не пишу письма, но зато никогда не пропускаю 10 сентября.

оценить красоту ностальгии